Почему голливудские мамы делают из сыновей девочек
https://ria.ru/20190316/1551847212.html
Почему голливудские мамы делают из сыновей девочек
Почему голливудские мамы делают из сыновей девочек — РИА Новости, 03.03.2020
Почему голливудские мамы делают из сыновей девочек
Некоторые родители на Западе наряжают дочерей как мальчиков и наоборот, уверяя, что их дети — трансгендеры. И все чаше применяют гормональную терапию для смены… РИА Новости, 03.03.2020
2019-03-16T08:00
2019-03-16T08:00
2020-03-03T13:47
политика
в мире
сша
великобритания
россия
/html/head/meta[@name=’og:title’]/@content
/html/head/meta[@name=’og:description’]/@content
https://cdn21.img.ria.ru/images/155184/60/1551846083_0:0:2001:1125_1920x0_80_0_0_093782e0cbca3862b5d805db6c180a17.jpg
МОСКВА, 16 мар — РИА Новости, Ксения Мельникова. Некоторые родители на Западе наряжают дочерей как мальчиков и наоборот, уверяя, что их дети — трансгендеры. И все чаше применяют гормональную терапию для смены пола. Законны ли такие действия, выясняло РИА Новости.Лосины и пышные платья для мальчиков»Конечно, я еще ребенок, но я прекрасно понимаю, что я никакая не девочка, а мальчик», — 12-летний американский шестиклассник, попросивший называть его Джеком, еще пару лет назад был Софией. Сейчас проходит гормональную терапию.В американской прессе много подобных историй. Например, жительница Техаса считает шестилетнего сына Джеймса девочкой, одевает в платья, называет Луной и настаивает на скорейшей операции по смене пола. Отец, правда, с этим категорические не согласен. В результате мать Джеймса обвинила мужа в неспособности признать ребенка трансгендером, и суд встал на ее сторону. Теперь она добивается, чтобы отец мальчика оплатил дорогостоящую гормональную терапию, а потом и операцию, которая превратит сына в дочь.Среди американцев бытует мнение, что все — это дань моде, которую ввели голливудские звезды. Все чаще дети знаменитостей предпочитают несвойственные их полу одежду и прически. Так, актриса Шарлиз Терон неоднократно демонстрировала, что ее мало волнует общественное мнение и критика поклонников: своему сыну Джексону она предоставляет полную свободу в выборе гардероба. Обычно он предпочитает лосины и пышные платья яркого цвета.Любят экспериментировать с внешностью, щеголяя в женских нарядах, сын певицы Адель Анджело и отпрыск Гвен Стефани Кингстон. Не отстает от них и один из сыновей актрисы Меган Фокс, хотя сама Меган росла в довольно консервативной семье и воспитывалась в строгости. Впрочем, если здесь, по мнению американских журналистов, многое делается ради забавы, то ситуация с дочерью Анджелины Джоли и Бреда Питта — Шайло Нувель — куда серьезней. Еще в трехлетнем возрасте девочка с ангельской внешностью призналась родителям, что чувствует себя мальчиком и попросила называть себя Джоном. Когда кто-то из родственников по привычке обращался к ней «Шайло», она закатывала скандалы.После консультации с медиками и психологами родители решили поддержать дочь: принялись покупать ей одежду для мальчиков и делать короткие стрижки. Питта и Джоли упрекали в этом, однако они объясняли окружающим, что «это личный выбор их дочери и препятствовать ей они не могут».Шайло по-прежнему одевается как ее братья и носит мальчишеские стрижки. Недавно СМИ сообщили, что ребенок с 12 лет принимает мужские гормоны. Официальных подтверждений пока не последовало, однако никто не удивится, если это окажется правдой. Чем раньше, тем лучшеПо статистике в США 1,4 миллиона взрослых и 150 тысяч подростков считают себя трансгендерами. Число детей-трансгендеров не уточняется. Известно только, что, например, в одной области залива Сан-Франциско, где проживают восемь миллионов человек, 550 детей проходят гормональную терапию в специальной клинике.В стране развернулись нешуточные дебаты о том, с какого возраста можно это делать. Раньше подросткам разрешали гормональную терапию с 16 лет и лишь с согласия родителей. Но в сентябре прошлого года в Калифорнии приняли закон АВ 2119, позволяющий применять гормональную терапию с 12 лет, причем на это больше не требуется одобрения родителей. Из бюджета штата выделили необходимые средства. В больницах переписывают инструкции и правила.Власти ссылаются на врачей, считающих, что «чем раньше применить гормональную терапию, тем меньше дорогостоящих операций придется делать в будущем». «Если девочки уже пережили половое созревание, то у них образовалась грудь, а у молодых людей — адамово яблоко, голос стал низким, появилась растительность на лице. Такие физические изменения сложно повернуть вспять», — объяснял врач одной из больниц в Сан-Франциско в интервью телеканалу NBC. Также приводят данные исследования Williams Institute UCLA о том, что дети-трансгендеры более склонны к суициду. Однако, когда родители поддерживают их выбор и не пытаются мешать, дети могут избежать депрессии.Другие эксперты возражают. Так, специалисты The American College of Pediatricians активно выступают против принятого в Калифорнии закона, ссылаясь на такую статистику: 88 процентов девочек и 98 процентов мальчиков, страдающих так называемой гендерной дисфорией (когда внутреннее ощущение пола не совпадает с физическим), к 18-19 годам смиряются с ситуацией, не прибегая ни к гормональной терапии, ни к операциям по смене пола. К тому же гормоны и тем более хирургические вмешательства могут нанести здоровью непоправимый вред. Среди побочных эффектов — сердечные приступы, инсульты, гипертония, диабет, рак.Никакой службы в армииВ Европе ситуация похожая. В Великобритании, например, подросткам разрешали обращаться за гормональной терапией в 16 лет, однако сейчас все больше врачей дают направление на процедуры уже с 12-ти. Причем так называемые блокаторы полового созревания иногда позволяют устанавливать даже в девятилетнем возрасте.В Австралии более строгие законы. До декабря 2017-го для гормональной терапии требовалось не только согласие родителей, но и специальное решение суда, которого порой приходилось ждать несколько лет. В России гормональную терапию для трансгендеров могут назначить с 18 лет. Для этого необходимо, чтобы психиатр в результате длительного обследования поставил диагноз «транссексуализм». Наблюдения продолжаются от месяца до двух лет. Затем специальная комиссия врачей, состоящая из психиатра, психолога и сексолога, выдает направление на медицинскую коррекцию пола и смену документов. Все процедуры оплачивает пациент.В США при президенте Бараке Обаме транссексуалам разрешили служить в армии, а в августе 2015 года на работу в Белый дом взяли первую женщину-трансгендера. Однако администрация Дональда Тампа узаконила лишь два пола и усложнила прием в армию трансгендеров. Служить могут только те, кто не менял пол в последние три года. Многие американцы возмущены правительственным циркуляром, в котором до мелочей расписано, как должны проходить службу трансгендеры. Особое негодование вызвал пункт, касающийся нижнего белья, которое они должны носить.
сша
великобритания
россия
РИА Новости
7 495 645-6601
ФГУП МИА «Россия сегодня»
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/
2019
РИА Новости
7 495 645-6601
ФГУП МИА «Россия сегодня»
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/
Новости
ru-RU
https://ria.ru/docs/about/copyright.html
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/
РИА Новости
7 495 645-6601
ФГУП МИА «Россия сегодня»
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/
https://cdn25.img.ria.ru/images/155184/60/1551846083_246:0:1746:1125_1920x0_80_0_0_bfded613121163c5a117038c81b42470.jpgРИА Новости
7 495 645-6601
ФГУП МИА «Россия сегодня»
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/
РИА Новости
7 495 645-6601
ФГУП МИА «Россия сегодня»
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/
политика, в мире, сша, великобритания, россия
МОСКВА, 16 мар — РИА Новости, Ксения Мельникова. Некоторые родители на Западе наряжают дочерей как мальчиков и наоборот, уверяя, что их дети — трансгендеры. И все чаше применяют гормональную терапию для смены пола. Законны ли такие действия, выясняло РИА Новости.
Лосины и пышные платья для мальчиков
«Конечно, я еще ребенок, но я прекрасно понимаю, что я никакая не девочка, а мальчик», — 12-летний американский шестиклассник, попросивший называть его Джеком, еще пару лет назад был Софией. Сейчас проходит гормональную терапию.
В американской прессе много подобных историй. Например, жительница Техаса считает шестилетнего сына Джеймса девочкой, одевает в платья, называет Луной и настаивает на скорейшей операции по смене пола. Отец, правда, с этим категорические не согласен. В результате мать Джеймса обвинила мужа в неспособности признать ребенка трансгендером, и суд встал на ее сторону. Теперь она добивается, чтобы отец мальчика оплатил дорогостоящую гормональную терапию, а потом и операцию, которая превратит сына в дочь.
Среди американцев бытует мнение, что все — это дань моде, которую ввели голливудские звезды. Все чаще дети знаменитостей предпочитают несвойственные их полу одежду и прически. Так, актриса Шарлиз Терон неоднократно демонстрировала, что ее мало волнует общественное мнение и критика поклонников: своему сыну Джексону она предоставляет полную свободу в выборе гардероба. Обычно он предпочитает лосины и пышные платья яркого цвета.
Любят экспериментировать с внешностью, щеголяя в женских нарядах, сын певицы Адель Анджело и отпрыск Гвен Стефани Кингстон. Не отстает от них и один из сыновей актрисы Меган Фокс, хотя сама Меган росла в довольно консервативной семье и воспитывалась в строгости.
Впрочем, если здесь, по мнению американских журналистов, многое делается ради забавы, то ситуация с дочерью Анджелины Джоли и Бреда Питта — Шайло Нувель — куда серьезней. Еще в трехлетнем возрасте девочка с ангельской внешностью призналась родителям, что чувствует себя мальчиком и попросила называть себя Джоном. Когда кто-то из родственников по привычке обращался к ней «Шайло», она закатывала скандалы.
После консультации с медиками и психологами родители решили поддержать дочь: принялись покупать ей одежду для мальчиков и делать короткие стрижки. Питта и Джоли упрекали в этом, однако они объясняли окружающим, что «это личный выбор их дочери и препятствовать ей они не могут».
Шайло по-прежнему одевается как ее братья и носит мальчишеские стрижки. Недавно СМИ сообщили, что ребенок с 12 лет принимает мужские гормоны. Официальных подтверждений пока не последовало, однако никто не удивится, если это окажется правдой.
Чем раньше, тем лучше
По статистике в США 1,4 миллиона взрослых и 150 тысяч подростков считают себя трансгендерами. Число детей-трансгендеров не уточняется. Известно только, что, например, в одной области залива Сан-Франциско, где проживают восемь миллионов человек, 550 детей проходят гормональную терапию в специальной клинике.
В стране развернулись нешуточные дебаты о том, с какого возраста можно это делать. Раньше подросткам разрешали гормональную терапию с 16 лет и лишь с согласия родителей. Но в сентябре прошлого года в Калифорнии приняли закон АВ 2119, позволяющий применять гормональную терапию с 12 лет, причем на это больше не требуется одобрения родителей. Из бюджета штата выделили необходимые средства. В больницах переписывают инструкции и правила.
Власти ссылаются на врачей, считающих, что «чем раньше применить гормональную терапию, тем меньше дорогостоящих операций придется делать в будущем». «Если девочки уже пережили половое созревание, то у них образовалась грудь, а у молодых людей — адамово яблоко, голос стал низким, появилась растительность на лице. Такие физические изменения сложно повернуть вспять», — объяснял врач одной из больниц в Сан-Франциско в интервью телеканалу NBC.
Также приводят данные исследования Williams Institute UCLA о том, что дети-трансгендеры более склонны к суициду. Однако, когда родители поддерживают их выбор и не пытаются мешать, дети могут избежать депрессии.
Другие эксперты возражают. Так, специалисты The American College of Pediatricians активно выступают против принятого в Калифорнии закона, ссылаясь на такую статистику: 88 процентов девочек и 98 процентов мальчиков, страдающих так называемой гендерной дисфорией (когда внутреннее ощущение пола не совпадает с физическим), к 18-19 годам смиряются с ситуацией, не прибегая ни к гормональной терапии, ни к операциям по смене пола. К тому же гормоны и тем более хирургические вмешательства могут нанести здоровью непоправимый вред. Среди побочных эффектов — сердечные приступы, инсульты, гипертония, диабет, рак.
Никакой службы в армии
В Европе ситуация похожая. В Великобритании, например, подросткам разрешали обращаться за гормональной терапией в 16 лет, однако сейчас все больше врачей дают направление на процедуры уже с 12-ти. Причем так называемые блокаторы полового созревания иногда позволяют устанавливать даже в девятилетнем возрасте.
В Австралии более строгие законы. До декабря 2017-го для гормональной терапии требовалось не только согласие родителей, но и специальное решение суда, которого порой приходилось ждать несколько лет.
В России гормональную терапию для трансгендеров могут назначить с 18 лет. Для этого необходимо, чтобы психиатр в результате длительного обследования поставил диагноз «транссексуализм». Наблюдения продолжаются от месяца до двух лет. Затем специальная комиссия врачей, состоящая из психиатра, психолога и сексолога, выдает направление на медицинскую коррекцию пола и смену документов. Все процедуры оплачивает пациент.
В США при президенте Бараке Обаме транссексуалам разрешили служить в армии, а в августе 2015 года на работу в Белый дом взяли первую женщину-трансгендера. Однако администрация Дональда Тампа узаконила лишь два пола и усложнила прием в армию трансгендеров. Служить могут только те, кто не менял пол в последние три года.
Многие американцы возмущены правительственным циркуляром, в котором до мелочей расписано, как должны проходить службу трансгендеры. Особое негодование вызвал пункт, касающийся нижнего белья, которое они должны носить.
Исповедь многодетного трансгендера: «Бежал из России ради безопасности детей»
В России нет закона, который запрещает трансгендерным людям брать под опеку и усыновлять детей. В борьбе за Костю и Диму Юлия больше года ходила по судам и кабинетам чиновников. Когда ей стали угрожать, что отнимут и родных детей, она была вынуждена вместе с семьёй уехать из России и просить политического убежища в Испании.
Фрэнсис Штергерт откровенно рассказал нам о самых важных вещах: об угрозах чиновников и ложных обвинениях, о переезде и принятии себя, о новой жизни и невозможности забыть любимых детей, с которыми разлучили в один миг.
СПРАВКА «МК»: 2017 год. Семья Евгения Сокова и Юлии Савиновских воспитывали пятерых детей: троих биологических и двух мальчиков с неизлечимыми заболеваниями, взятых под опеку. Летом 2017 сотрудники опеки в нарушение закона изъяли из семьи Диму (4 года) и Костю (5 лет). На тот момент Дима жил в семье три года, Костя – почти два. Детей так и не вернули. Сейчас семья с тремя родными детьми живет в Испании. Старшей дочери 19 лет, младшим – шесть и семь.
«Ты всех задрала»
— Ты знаешь, что совсем недавно гей-пара с двумя приёмными детьми была вынуждена уехать из России из-за угроз и преследования властями?
— Мне многие звонят и пишут, на самом деле преследованиям подвергается не только эта пара. Эти ребята мне тоже звонили, пока еще были в России. Интересовались, есть ли какие-то шансы, что если экспертиза будет в порядке, от них отстанут. Я сказал им, что шансов практически никаких. И, кроме них, мне постоянно пишут люди, которые тоже ходят по краю. Преследуют очень многих.
— Приведи примеры, пожалуйста.
— Например, недавно позвонила девушка. Она живет с другой девушкой, они пара, но не афишируют это. Они работают по сменному графику и ребенка из садика забирают по очереди.
До последнего момента окружающие общались с ними в формате «не наше дело». Но вдруг возникает соседка по лестничной площадке, у которой дочка ходит в ту же группу детского сада. Она собирает родительский комитет и говорит: «Знаете, с нашими детьми – порядочными! — в одну группу ходит ребенок, который живет с двумя женщинами. Возможно, они плохо на него влияют и, возможно, ребенок уже пострадал. Он смотрит на мир не так, как надо, и есть вероятность, что это видение он передаст нашим «нормальным» детям».
Родкомитет идет к заведующей и прессует ее, чтобы ребенка из их группы убрали. Заведующая сказала, что не отреагировать она не может и уже обратилась в контролирующие органы. У ребенка биологический отец живет за границей, если я не ошибаюсь, мать уже отправила ребенка к папе.
Еще мы общались с женщиной с двумя детьми, которая, как и я, думала о переходе, но после случившегося со мной она не решилась. (Переход — одно или несколько изменений, которые совершает транс-человек —
— Ты уехал из России год назад. Почему?
— Министр социальной политики Свердловской области Злоказов заявил мне: «Ты же знаешь, где ты живешь. Ты сама во всем виновата. Ты же побежала в суд сразу, когда у тебя изъяли детей, ты же пошла к журналистам. Могла бы все по-тихому устроить.» А у меня не работает мозг в сторону «работать по-тихому». Я всегда был чужой в России, я даже не умел давать взяток.
Я пошел к уполномоченному по правам человеку по Свердловской области Татьяне Мерзляковой. Рассказал ей, что был у министра, что он мне угрожал. Она смеется: «Да, при мне Андрей Владимирович тоже такое говорил, потому что ты всех задрала». Мы вышли от нее, и мой адвокат говорит: «Хочешь еще раз так же по судам, только со своими детьми? Опять ходить везде и доказывать? Если нет, то чемодан — вокзал».
А я сижу и думаю: я ведь ни в школу, ни в садик детей не смогу отвести без страха — вдруг они туда за ними придут. Меня закон никак не защищает. Я открытым текстом слышал от чиновников: «Ты же ошибка природы, ты понимаешь, что сейчас мы трансам детей будем давать, потом к нам педофилы потянутся. Да вы, наверное, и сами педофилы». И вот ради такого «недоразумения», как мне говорили, они не будут подставлять друг друга.
Семья. Слева направо — Саша, Дима, Костя, Макс Фото: Из личного архива— Тебе было страшно?
— Я даже не могу описать степень ужаса, который я испытывал. У меня все валилось из рук, жить я не хотел. Я чувствовал огромную вину. И вроде бы ничего плохого я не сделал — просто реализовал свои конституционные права. Но пострадали дети. Пострадали не из-за меня — но кому от этого легче? Они пострадали из-за коррупции, гомофобии и трансфобии.
Жизнь в Испании
— Когда появляется информация, что граждане России уезжают из страны из-за ориентации, многие не понимают, насколько тяжело сделать этот шаг. За кадром остается целая жизнь: семья, друзья, квартиры, машины, в конце концов, работа, которая приносит доход. Тебе было что терять в материальном плане?
— Мы с Джеком (муж Евгений — «МК») поженились в 2011 году, когда были студентами. Мы снимали однокомнатную квартиру. Потом родился первый общий ребенок, и мы купили самую дешевую квартирку. На тот момент, когда мы поняли, что надо уезжать, у нас была шикарная квартира, взятая в ипотеку, и красивый загородный дом, который мы сами построили с нуля. То, что сделано своими руками, жальче всего.
— Почему ты решил просить убежище именно в Испании?
— У нас были испанские визы — их было проще всего получить. Плюс тут море. Хотя изначально мы думали остаться во Франции. В связи с резонансом у меня было много подписчиков в соцсетях. Я общался с подписчицей Олей из Франции. И она сказала: «Бери ко мне билеты и на месте решим, что делать».
Фрэнсис с детьми Фото: Из личного архиваМуж не мог сразу поехать с нами, потому что мы решили, что больше никого не бросаем: у нас три собаки и кошка. Я и дети улетели во Францию. Стали выяснять, возможно ли попросить политическое убежище там. Нам сказали ехать туда, где получены визы. Так мы и сделали.
— Расскажи поэтапно, как ты получил помощь от испанских властей?
— Мы с детьми встали в пять утра, сделали бутерброды, налили в бутылки питьевую воду — было очень жарко. Сели в машину, и Олин муж Юра привез нас в Испанию, в Жирону. Ехали недолго, любовались красотами. Хотя мне тогда все эти красоты были по боку. После всего случившегося, где-то полгода я не чувствовал жизни вообще. Я был как робот: головой ты понимаешь, что ты должен делать, но вместо души обрубок. После полугода стало наступать душевное выздоровление. Я уже не хотел убить себя каждую минуту своего существования.
Мы приехали в Жирону в августе. Юра довез нас до офиса Красного Креста, где мы описали ситуацию. Нас поселили в хостел. Он был невзрачный и дешевый, но это была крыша над головой. В сентябре младшие дети уже пошли в школу: Сашечка в первый класс, Макс в подготовишку — здесь школа с 3 лет.
Пока они были в школе, я встречался с адвокатами, психологами и прочими людьми, которых бесплатно предоставил Красный Крест. Ходил в полицию, рассказывал, что произошло, почему я уехал. Мы общались через переводчика. Беседы могли длиться по несколько часов. Они отсеивают людей, которые просто мимо проходили и решили попробовать получить убежище.
— Вас обеспечили всем необходимым?
— Да, предоставлялось все — от зубной пасты до школьных принадлежностей, мы были полностью на их содержании.
Собаки тоже обрели новый дом Фото: Из личного архива— Как люди, к которым ты обратился за помощью, реагировали на твою историю?
— Во-первых, именно эти люди помогли мне понять, что это не я виноват в том, что произошло. Мне сразу же говорили: «Не смей даже думать об этом, виноват не ты, а ваши российские законы.» Все очень подбадривают. Никакой гомофобии, трансфобии — нигде. От уровня рядового сотрудника Красного Креста до мэра Жироны, у которого я тоже был.
— Ты был у мэра?
— Да, на аудиенции, он интересовался, чем они могут мне помочь. Так же он сказал: «Если ты хочешь провести здесь какую-то демонстрацию, мы тебе предоставим место, пожалуйста!».
На встрече кроме мэра была глава медицинского департамента и сотрудник, который организует помощь беженцам. И эти люди говорили: «Не вздумай про себя думать плохо, будь тем, кто ты есть!»
Два дня, пока нам не дали место в Красном Кресте, мы снимали комнату через сайт аренды. И в первый же день хозяева этой комнаты спросили откуда мы, почему приехали сюда и что случилось с нами в России. Когда я рассказал, реакция была: «Ах, не переживай, иди я тебя обниму!». Это на каждом шагу. И хозяин квартиры, которую мы снимаем сейчас, конечно же, тоже знает, что я трансгендер.
Все первым делом спрашивают: как тебе удобно, чтобы к тебе обращались? Доброжелательность в каждом жесте. Врачи в поликлиниках относятся так, как будто к ним Рики Мартин пришел.
— Сейчас вы живете не в Жироне? Какие впечатления от нового места жительства?
— В Жироне мы были до ноября прошлого года, потом переехали. Сейчас мы живем в очень маленьком городе, примерно в 100 км от Барселоны. В сельской администрации весь июнь висели транс- и лгбт-флаги — потому что это был всемирный месяц прайдов. Когда мы пошли в департамент образования записывать детей в школу, нас спросили, откуда мы. Услышав, что из России, воскликнули: «О, у нас есть еще два человека из России, кроме вас! Мы вас обязательно познакомим».
В Испании семья получила всестороннюю поддержку Фото: Из личного архиваГород маленький, но живет очень сплоченно. Красота!
— В школе преподают на испанском?
— На каталонском. Это язык, в котором немного испанского, португальского, французского, я даже нахожу в нем немецкие слова. У маленьких детей обучение на каталонском, с первого класса испанский и английский. То есть дети одновременно изучают три языка. Мои будут на четырех говорить, соответственно.
— Как ты им объяснил, почему так срочно надо менять уклад жизни?
— Дети все прекрасно понимали — все происходило на их глазах. Все разговоры дома сводились к тому, как возвращать детей, к кому еще обратиться.
Нам пришлось им объяснять, что нужно быть осторожными. Что если к тебе на детской площадке вдруг кто-то подходит, а я не вижу, то ни в коем случае нельзя никуда уходить. Перед переездом мы сказали им: ребята, нам опасно здесь оставаться. Чтобы быть нам всем вместе, чтобы этот ужас не произошел еще раз, мы уезжаем.
Саша и море Фото: Из личного архиваКонечно, таким маленьким детям мы преподносили на позитиве: будет море, будет куча фруктов, будут новые друзья, мы будем ходить к ним в гости, будем строить шалаши, а еще там попугайчики прямо на улицах летают.
— Они адаптировались?
— К переезду привыкли. Правда в сентябре они пошли в новую школу. Уже третью за год. Учителя ими очень довольны. Приходит Саша из школы — спрашиваю, чем занимались? Говорит: да ничем, гуляли, рисовали, урок танцев был. Думаю, ну ладно. Проходит четверть, прихожу в школу — они мне дают такой вот талмуд: знаете, это ваш ребенок занимался. Там тетрадки с диктантами, альбомы. В семь лет они складывают трехзначные цифры в столбик. Все в игровой школе и ненавязчиво, ребенок сам не понял, что он учился. У него сложилось впечатление, что он целый день бегал и играл.
— Какое у тебя впечатление от учителей?
— Люди, которые работают в школе — это огромная разница по сравнению с Россией. Небо и земля. Одно дело замученные за низкую зарплату, вынужденные подделывать бюллетени на выборах учителя… Здесь приходишь утром — учительница такая цветущая, встречает детей с улыбкой, каждого трогает, сюсюкает, обнимает. И она точно так же улыбается и ведет себя в конце рабочего дня. Она будто и не устала с этой оравой возиться.
«Это был договор с чиновниками»
— Сейчас ты открыто говоришь, что тебя зовут Фрэнсис. Сложно было решиться на каминг-аут?
— Очень сложно. Со всех сторон. Во-первых, люди и так подозревают. Чиновники в то же время тебе говорят: если вы тут будете размахивать радужным флагом, то детей вам не видать. А если вы будете помалкивать в тряпочку, мы что-нибудь постараемся сделать для вас.
— Именно поэтому обществу вашу историю преподносилась не прямо? Будто ты — обычная мама, которая отрезала себе грудь, потому что было жутко неудобно с ней жить из-за большого размера. Которую злые чиновники обвиняют в том, что ты это сделала, потому что хотела стать мужчиной. Хотя уже на тот момент у тебя был официальный диагноз «транссекусуализм». Сейчас тебя многие, мягко говоря, упрекают в том, что ты скрывал правду. Почему именно этой версии ты придерживался?
— Во-первых, это был договор с чиновниками. Во-вторых, это был договор с журналистами. Все журналисты, с которыми я общался лично, были в курсе. Почему? Потому что я как и взятки давать не умею, так и врать не умею. Поэтому все люди, которые так или иначе вставали на мою сторону и начинали мне помогать, знали правду. Это было важно для меня. Я говорил: да, я трансгендер, но говорить этого нельзя.
— А когда опека пришла забирать детей, ты им тоже сразу все сказал?
— Они пришли со словами. «У нас есть информация, что вы сделали незаконную операцию». А я как дурак говорю: позвольте, как же незаконную. И показываю им выписку из хирургического отделения. Что мне была проведена операция, что никаких противопоказаний для нее не было. Но там было написано «маскулинизирующая мастоэктомия».
— Сотрудники поняли, что это значит?
— Они видели мой инстаграм… Они сделали запрос в хирургию — и им предоставили все мои документы, на основании которых сделали операцию. Это заключение комиссии, проведенной Свердловской областной клинической психиатрической больницей, что у меня нет никаких отклонений, которые препятствовали бы мне сделать такую операцию. И когда они сделали запрос уже в психиатрическую, им выдали полностью все. Вопрос — имели ли они право это давать? Медицинская тайна — где она?
Я не совершил ничего противозаконного. Все эти разборки никак не связаны с моим статусом опекуна. Если бы в российских законах было бы написано, что трансгендерам нельзя иметь детей, а я бы все-таки взял ребенка из детского дома, они должны были бы доказать, что я трансгендер. И тогда, наверное, это было бы правомерным.
— Как появилась версия, что мастоэктомия была проведена из-за дискомфорта?
— Грудь действительно была моим основным источником моей страшной дисфории, все остальное в моей внешности меня устраивало. Полуправда была. При этом с опекой мы общались только в самом начале. Они сразу сказали: мы тебе детей не вернем, ты извращенец, больной на голову человек. Потом я начал ходить по адвокатам. Все твердили, что пытаться что-то отсудить у опеки бесполезно. Эта система, она своих не сдаёт.
Мне кажется, чиновники даже сами не понимали, что делали. У них была задача — снизить градус. Чтобы человек не ходил на пикеты, не привлекал сторонников. Мне самому от себя было мерзко, от того что мне приходится врать, я и правды этой уже не хотел. Потому что я еще себя принять не успел. Вот представь, врачи сказали — да, ты трансгендер. Проходит всего 1,5 месяца. И от меня требуют ответа (публичного — «МК»). А я еще не успел себя осознать, принять. Знаешь, чем это заканчивается? Дичайшей внутренней трансфобией. Ты уже думаешь — да ну, почему бы мне не быть снова обычной женщиной. Мучиться с этим всю жизнь — черт бы с ним. В следующей жизни, может, буду счастлив.
— Но все-таки в прессу кто-то «слил» решение суда с выдержками из медицинских документов.
— Это называется принудительный аутинг (Аутинг — публичное разглашение информации о сексуальной ориентации или гендерной идентичности человека без его на то согласия, — «МК»). По идее, в нормальной стране, где соблюдаются права человека, это должно быть уголовной статьей. Потому что вы не знаете, находится ли человек в безопасности. Я не находился в безопасности. И эти документы были только у меня, у моего адвоката, у органов опеки и у министра соцполитики.
— Какие были последствия?
— Куча хейтеров. Куча писем «мы тебя поддерживали, а ты!…». Было же очень много таких людей, которые меня поддерживали в соцсетях, писали какие-то простые важные слова, и я им просто отвечал спасибо. Их было несколько тысяч! Ты же не будешь каждому писать: спасибо, я трансгендер.
Всё это было очень тяжело и неприятно. Во-первых, есть муж, а у него есть родители, у него есть бабушка, которая достаточно энергичная и читает прессу. А у бабушки есть подружки. У меня тоже есть родители, которые правда, очень давно со мной не общаются. Но мне все-таки позвонили! И сказали: «Отец прочитал. Звони ему теперь, рассказывай всё, успокаивай как хочешь». Я сказал, что никого успокаивать я не буду, все люди взрослые. И вообще-то успокаивать надо меня, или хотя бы поинтересоваться, как я себя чувствую после такого.
Началась война ненависти. Было несколько этапов, когда мне стало очевидно, что меня пытаются сломать. Аутинг — это была первая волна.
«Вы разве не в курсе про уголовное дело?»
— А потом вас с мужем попытались выставить растлителями. С этого же началось дело Андрея Ваганова и Евгения Ерофеева – очень удобная схема по формированию общественного мнения.
— Да, это была вторая волна. Юрист детского дома со своего телефона сделала рассылку о том, что мы с мужем растлевали детей. Якобы ей мой мальчик рассказал об этом — но он вообще у нас не говорил. Она отправляла фотографии мальчика, где он в розовой футболке с рюшами, и с подписью, что в таком виде его забрали из дома. Но Джек снимал видео, как детей забирали, — и там видно, в чем одет ребенок. В синей пацанской футболке!
скриншот той самой рассылки от опеки. После заявления в полицию автор свалила все на хакеров.С этими скриншотами я пошел в полицию. Они долго не хотели принимать заявление о клевете. Но у меня были доказательства. Потом из полиции я получил бумагу, что они опросили женщину, с чьего телефона рассылались сообщения. И она рассказала, что ее телефон был взломан и эту рассылку, про то что мы с мужем растлевали детей, сделали хакеры. Полицию это устроило. Эту бумажку мне отдали, хранится у меня до сих пор.
А третья волна — против меня завели уголовное дело. За жестокое обращение с детьми.
— Как ты узнал об этом?
— Очень «смешно». Когда Диму и Костю забрали и я пошел к журналистам, в прокуратуру, в суд добиваться того, что изъятие было незаконным, чиновники пошли в ответную атаку. Меня вызвали в СК и спросили, не хочу ли я пройти судебную психолого-психиатрическую экспертизу? Я говорю: в смысле? Они: ну вот суд у вас не принимает ваши бумажки, что вы нормальный. А мы просто полностью вас обследуем и будет, что в суде предъявить.
И я пошел. И прошел эту экспертизу.
На выходе у меня была беседа с психологом и она мне говорит: к нам с такими запросами еще не обращались, чтобы мы растлителя детей проверили! Оказывается, они выясняли, кто мой идеальный сексуальный партнер. Выяснили, что это мужчина, который немного старше меня. Оказалось даже, что уровень агрессии у меня ниже чем у нормального человека.
Еще психолог мне сказала, что они сначала очень удивились, почему меня направили к ним. Говорит, открываем мы дело, а там — растление, совращение, жестокое обращение. Я говорю — какое еще дело? Они — в смысле какое? Уголовное дело против вас! Вы разве не в курсе, что вы здесь делаете? Я говорю: мне просто предложили пройти экспертизу, я и пришел. Они: у нас так просто это не делается, мы здесь с преступниками работаем, вон у нас «обезьянник».
Так появилась экспертиза на 20 листах, где все обвинения рассыпаются в прах. Что им еще оставалось делать? Только угрожать, что они отнимут и биологических детей. Кстати, суд не принял эту экспертизу! Сказали, ваши доказательства — не доказательства. И свидетелей моих никто не слушал…
Когда Костю у меня забрали, его ДЦП за два года был нами пролечен до такого состояния, что пацан мог обходиться без специализированной обуви. Он в обычных кроссовках бегал с другими детьми! Я узнала, что его сейчас забрали в семью — одна моя знакомая видела эту семью и моего Костю, когда они посещали специализированный медицинский центр. И Костя снова шел на цыпках, хватаясь за маму, потому что идти самостоятельно он не мог… Про Диму я даже не говорю.
— Ты можешь отслеживать судьбу Димы?
— Не могу я отслеживать его судьбу. Никак. Знаю только, что он все еще в детском доме. Костю моя знакомая встретила совершенно случайно. Просто у нее тоже ребенок с ДЦП, мы общались на этой почве.
— Когда последний раз ты виделся с мальчиками, которых забрали? Это было после того, как их изъяли из квартиры?
— Это был сентябрь, мы один раз ходили к ним в детский дом. Ты приходишь в гости к детям, тебе нужно забирать их домой, они плачут и кричат, что хотят домой, а ты разворачиваешься и уходишь. Это что, это как?…..
Братья. Макс и Димасик. Их разлучили российские чиновники — Дима до сих пор в детдоме Фото: Из личного архива— Ты подал жалобу в ЕСПЧ, веришь что она будет удовлетворена? (Действия российских властей в отношении Савиновских, утверждается в жалобе, нарушают две статьи Европейской конвенции по правам человека — о праве на уважение частной и семейной жизни и о запрете на дискриминацию. Решение об изъятии детей должно приниматься на основании проверки родительских способностей после изучения положения самих детей. Но не исключительно на основании гендерной идентичности – «МК»).
— Как сказали мне чиновники, если даже европейский суд встанет на мою сторону, они найдут способ не исполнять это решение. Это было сказано еще до того, как суд случился: что детей я все равно не увижу. То есть чихать они хотели на законы, на суды, в том числе европейские.
— У тебя осталась надежда, что мальчиков вернут?
— Посмотрим. Я постараюсь сделать, чтобы был резонанс после решения ЕСПЧ. Если мне скажут — возвращайся, я вернусь за детьми.
— Ты сейчас в статусе соискателя убежища?
— Совершенно верно. Теперь мы все вместе в Испании. Никто не верит в существование моего мужа, говорят, что он давно меня бросил. А вот он, смотрите, приехал. Собаки и кошка тоже.
— После переезда российские чиновники выходили с тобой на связь?
— Нет. Только Ройзман писал «Обнимаю».
«Все друзья называют меня Фрэнсис»
— Как ты выбрал себе новое имя?
— Фамилия настоящая, бабки моей. Я последний из Штергертов. Все мои друзья называют меня Фрэнсис. Почему Фрэнсис? По совокупности. Мы тогда с Джеком смотрели «Карточный домик», где есть Фрэнсис Андервуд, потом я фанат католического папы Франциска, люблю «Дэдпул», там есть герой Фрэнсис. Это имя я сначала взял «померить». Понял, что оно мне подходит.
— По документам ты не Фрэнсис?
— Нет, но это вопрос времени. Документы в любом случае буду менять. Мое прошлое имя и фамилия, затасканные по газетам, мне сильно неприятны.
— Имя Юля ты вообще не употребляешь? Наверняка у тебя есть старые знакомые, которые могут написать: «Юль, привет, ну как ты?»
— Я их поправляю и прошу этого больше не делать. Если человек откажется, мне придется прекратить с ним общение.
— В декабре в СМИ появились статьи с заголовками «Юлию признали в Испании мужчиной». Насколько это корректно и что стоит за этими словами на самом деле?
— Врачи в Испании подтвердили мой российский диагноз. Потому что от российских специалистов у меня куча заключений, о том, что я все-таки трансгендерный мужчина. Здесь мы поехали с психологом к психиатру в специализированный центр. Мы беседовали с психиатром и мне подтвердили диагноз. Трансгендерный человек маскулинного спектра — так это звучит официально. Потому что, может быть, я чуть-чуть небинарный.
— Объясни простым языком, что значит небинарный транссексуал?
— Бинарные люди — это мужчины и женщины. Бинарные трансгендеры — это транс-мужчины и транс-женщины. Небинарные люди — это люди, которые говорят: «Я чувствую в себе присутствие мужского и женского начала одновременно, но женского (или мужского) во мне больше». Так вот — скорее всего я человек трансгендерный, небинарный маскулинного спектра. То есть мужского во мне больше, но женского тоже достаточно.
— Давай поговорим о корректности терминологии. У нас очень распространен термин «смена пола», что здесь не так?
— Смены пола не бывает! Единственный пол, который можно сменить, — это паспортный. Буквально, это запись в паспортной графе «пол», которую можно поменять. Букву «м» переправить на букву «ж» или наоборот. Свой биологический пол сменить нельзя. Ты как родился с определенным набором, так и умрешь с ним. Другое дело, что ты себя ощущаешь человеком и твое тело твоим ощущениям не соответствует. И ты пытаешься это тело привести в состояние, которое тебе будет комфортно. И это называется трансгендерный переход. Или просто переход.
Причем операцию на гениталиях делает небольшой процент трансгендеров. Есть такой известный человек — Бак Энджел, он совершенно открытый мужчина с вагиной. И таких масса. Если эта «смена пола» – то в каком смысле? Вот я перед тобой — я сменил пол или нет? Я называю себя в мужском роде, но паспорт у меня все еще Юлин, по паспорту я женщина. Половые органы свои я трогать не собираюсь. стригусь я коротко последние 10 лет. С какого момента произошла смена пола? Да, меня признали трансгендерным мужчиной. Но где смена пола-то?
— А еще есть миф о «волшебной» операции по смене пола.
— Ее не существует. Существует операция, которая называется фаллопластика для трансгендерных мужчин или вагинопластика для трансгендерных женщин. Это операция по коррекции гениталий, Но это не операция по смене пола. Так не бывает, что ты зашел в операционную мальчиком, а вышел девочкой. Переход — это на годы. Это происходит внутри тебя.
— Ты планируешь что-то еще делать со своим телом?
— Гормоны принимаю уже сейчас. После мастоэктомии российского образца, я не могу снять с себя футболку на пляже — это все абсолютно ужасно, будет косметическая коррекция.
— Хирургам в Екатеринбурге показалось, что это отличный результат?
— Я показывал это (поднимает футболку — «МК») другим хирургам — и российским, и испанским. Добрый доктор в Москве сказал, что такого ужаса он не видел никогда. В Испании все врачи вообще в обморок падают, когда видят это. Хватаются за сердце: «мадре миа», бедная девочка, бедный мальчик — у кого что вырывается.
— Как зовут тебя дети?
— Мамой. Когда они встанут повзрослее, лет в 14-15, может быть, я попрошу, чтобы они называли меня по имени. А может и не попрошу. Жизнь покажет.
Читайте материал «Первая свадьба трансгендера за решеткой: жених не спал всю ночь»
Это не фантазия: Как понять, что ваш ребенок
Во время подготовки одного материала о трансгендерных детях, мы обратили внимание на то, что родители 3-5-летних детей «спешат» принять их иную гендерную идентичность. И мы задались вопросом, а нормальной ли является такая реакция? Или родители хотят побыстрее смириться с новым гендером ребенка и забыть момент каминг-аута, как страшный сон? Иные же родители, напротив, начинают паниковать и «лечить» таких детей, искренне веря в то, что у тех раздвоение личности либо они просто «заигрались». Развеять мифы о трансгендерности и ответить на наши вопросы мы попросили психолога, семейного консультанта-медиатора Марию Фабричеву.
Мария, в каком возрасте ребенок уже может осознавать свою гендерную идентичность?
Если следовать теории стандартного анализа, в современном мире трансгендерность не считается расстройством личности. Трансгендерность не является маркером «хороший»/«плохой». Важно понимать, что это нормальные, хорошие люди с вот такой особенностью. Трансгендерность не говорит о том, что человек плохой, извращенный или невоспитанный. Это не так.
Касательно возраста, ребенок уже в три года находится на стадии идентичности и силы. В английском языке употребляют термин «power» — сила, власть. То есть у ребенка появляется потребность в исследовании социума, осознании своей силы, получения навыков общения, социальной адаптации и своей гендерной идентичности. Поэтому, если ребенок в три года заявляет о том, что он мальчик или девочка, то такое поведение вполне соответствует данной стадии его развития. Так что трансгендерность может проявиться именно в этом возрасте.
Как понять, что это не фантазии ребенка?
Понять, фантазия это или нет, в этом возрасте родителям достаточно сложно. У родителей происходит культурный шок: «Моя дочка не хочет быть девочкой, мой сын не хочет быть мальчиком, значит, я плохой родитель» или «Давайте ребенка лечить». Здесь нужно сказать «стоп» и дать родителям время. Лечить тут нечего, потому что, как я говорила в начале, трансгендерность – это не расстройство личности. Поэтому насильно лечить все равно не получится, а получится только нанесение ребенку травмы, ведь его не принимают таким, какой он есть, а пытаются исправить и сделать удобным. Точно такое же отношение и к подросткам, которые заявляют о своей гомосексуальности. Гомосексуальность тоже, слава богу, уже не лечат, однако все равно родители предпринимают попытки изменить ребенка, но не ему во благо, а во благо социальным нормам.
В таких ситуациях я рекомендую родителям вести себя спокойно. Если ребенок, который биологически принадлежит к мужскому гендеру, заявляет, что он — девочка, не стоит бросаться его наряжать в платья. Нужно наблюдать за тем, как он будет развиваться. И если это была фантазия, если ребенок примерял на себя другую социальную роль, например, ему нравится наблюдать за тем, как мама наносит макияж, и он решил тоже попробовать это сделать, но в разговоре он принял информацию, что макияж — это для девочек, а не для мальчиков, и перестал подражать маме, а начал подражать папе, значит, перед нами не трансгендерный ребенок. Если же у ребенка все больше и больше проявляется подобных интересов, то нужно наблюдать. Однако самостоятельно определиться в данной ситуации все равно сложно. Просто выдыхайте и обращайтесь к здоровым психотерапевтам, которые готовы заниматься данной проблематикой и готовы помочь адаптироваться ребенку.
Свежие новости
До подросткового возраста крайне сложно что-то менять или корректировать. Здесь может быть только принятие ребенка и наблюдение за ним. И важно соответствовать социальным правилам, чтобы не навредить ребенку. И вообще, любые диагнозы, касающиеся расстройства личности, не ставятся детям до подросткового возраста. А вот уже в подростковом возрасте, 13–15 лет, ребенок повторно проходит стадию идентичности и силы, гендерной ассоциации, а также у него начинают активно развиваться вторичные половые признаки.
Воспитание нужно направить не на то, чтобы вырастить не трансгендера, а здорового по ценностям человека, который будет чувствовать себя комфортно, имея такую особенность. Не стоит делать из этого трагедию, а стоит дать возможность ребенку проявиться полностью.
Также важно помнить, что все это – элементы развития. Дети играют в игры, примеряя на себя разные роли. И очень важно и родителям не нафантазировать больше, чем есть на самом деле. Что я имею в виду? На стадии идентичности и силы трехлетний ребенок может заявить, что он не мальчик, а девочка, или не девочка, а мальчик, но это не может быть 100-процентной гарантией того, что перед нами трансгендер.
— Читайте также: Мой внук — трансгендерХорошо, возможно ли, что если девочку коротко постригли, то она станет воспринимать себя как мальчика? Или мальчик любит носить юбки-пачки и мама разрешает ему это делать публично. Могут ли такие перемены внешности или поощрение поведения как-то повлиять на ребенка в дальнейшем?
Стрижки точно не влияют. Ребенок до трех лет свое «я» от матери не отделяет, он находится в здоровом симбиозе с ней. Он связан с матерью, поэтому все, что происходит с ней, происходит и с ребенком. Симбиоз начинается с утробного развития и продолжается в течение первого года жизни. Дальше ребенок проходит первую сепарацию от матери, когда делает первые шаги. В этот период его «я» — это целый мир, у него еще нет самоидентичности. Самоидентичность приходит в 2,5 – 3 года, как раз когда ребенок, смотря на себя в зеркало, говорит о себе не в третьем лице, а в первом: «Это я». В три года ребенок начинает изучать свое тело, задавать различные вопросы, находясь в поиске гендерной разницы.
И, возвращаясь к вашим примерам, если девочке сказать: «Тане сделали новую стрижку», то она будет понимать что ей, Тане, поменяли прическу. Если же девочке сказать в определенной тональности: «Ты похожа на мальчика», и ребенок уловит эту тональность, то может решить, что родителям больше нравится, когда она похожа на мальчика. В таком случае большая вероятность, что дочка захочет радовать родителей таким внешним видом. Это не природная трансгендерность, а сценарный выбор. И это разные вещи.
Бывают такие ситуации, когда будущая мама мечтает, например, о дочери, но, сделав УЗИ на втором триместре, когда биологический пол ребенка четко понятен, узнает, что у нее будет сын и очень сильно при этом расстраивается и словно отвергает этот факт. Такая ситуация также может повлиять на самовосприятие ребенка, когда, находясь в утробе, он чувствует, что в таком гендере его не примут. И я говорю вполне серьезно. Перинатальный период – один из самых важных в плане принятия. И тогда могут случаться такие истории, когда ребенок к трем годам радостно заявляет, что он не девочка, а мальчик или наоборот. Или бывает, что папа хотел сына, а появилась дочь. Но дело в том, что маленький ребенок не вербально общается с родителями, он считывает весь эмоциональный фон. И если на социальном уровне родители улыбаются и говорят, что рады любому ребенку, а на психологическом и эмоциональном считают совершенно иначе, это влияет на ребенка, даже если он еще находится внутри утробы. И он уже может принимать так называемые протокольные решения. Протокол сценарный глубоко в теле прописан, он не вербальный. Это когда тело, приняв решение, начинает играть в игры. Отсюда и появляется ощущение «я не в своем теле».
А если ребенок одного пола проводит много времени с детьми противоположного пола, может ли это каким-то образом повлиять на его самоидентификацию?
Подражать ребенок может, это нормально. Потому что в подражании ребенок развивается и находит себя. Подражание и трансгендерность – это две большие разницы. Я за то, чтобы детям объясняли разницу, и гендерную в том числе. Например, когда мой сын заинтересовался пузырьком с лаком для ногтей, я объяснила ему, что в нашем обществе не принято, чтобы мальчики красили ногти. И если ребенок чем-то интересуется, исследуя этот мир, он просит от родителей нормальных внятных объяснений, как устроен мир и чем мужчина отличается от женщины, будь то тело, проявление эмоций, гардероб, уход за собой.
Если мальчик или девочка сопротивляется, не хочет носить определенный тип одежды, и все это очень эмоционально окрашено, вплоть до истерик, тогда здесь нужно тоже вести себя спокойно и обратиться за помощью к специалисту. Потому что такие проявления могут свидетельствовать не столь о трансгендерности, сколько о том, что что-то еще не так, вплоть до того, что ребенку просто неприятно, когда определенный материал касается тела. Все эти нюансы требуют исследования и прояснений, особенно в таких тонких вопросах, как гендер, сексуальная ориентация.
— Читайте также: Небинарные люди: Опыт в студенческом кампусеКак выбрать специалиста, чтобы он не нанес еще большую травму?
Во-первых, нужно себе честно ответить на вопрос, что со мной происходит, когда я вижу, что с моим ребенком что-то не так? Я нервничаю? Я боюсь? Чего я боюсь? Того, что у меня будет особый ребенок и ему потом будет сложно адаптироваться, и я хочу узнать, как решить эту проблему? Или я боюсь того, что все об этом узнают и скажут, кого же ты родила, какая ты плохая? Все это нормальные процессы, потому что мы живые люди, у нас есть свои страхи, комплексы, мировосприятие.
Во-вторых, надо прояснить с собой, каково ваше личное отношение к ЛГБТ-сообществу. Что вы вообще знаете об этих людях? И это ваше мнение, или мнение постсоветского общества, когда людей сажали в тюрьмы? Вспоминайте о том, что сейчас 21 век, информация доступна, и прежде чем делать выводы, важно получить нормальные знания.
В-третьих, когда вы поняли, что это не расстройство, важно принять и понять, что если у вас такой ребенок, то это вообще не имеет никакого отношения к вам как к личности. Если у вас особенный ребенок, вы остаетесь хорошим человеком и хорошим родителем. Нужно разделить эти плоскости. Если вам это портит жизнь, то нужно разобраться, почему. На самом деле, никак не мешает. Это два параллельных процесса.
В-четвертых, важно понять, что с этим делать. Родители любят детей безусловно. А безусловно любить – это принимать человека таким, какой он есть, и не пытаться менять его под себя.
Теперь о поиске специалиста. Задача психотерапевта не в том, чтобы перевоспитать кого-то, а в том, чтобы помочь человеку принять свои особенности и адаптироваться. Важно найти специалиста, который не выносит оценочных суждений, а который начнет прояснять, чего хотите вы. Он будет прояснять с ребенком, почему он ведет себя так, чтобы выяснить истинную причину. Потому что это может быть действительная трансгендерность, а может быть подражание кому-то, дань моде и т.д. Сейчас очень много харизматичных артистов-трансгендеров, и дети, глядя на них, могут зажечься и начать подражать, но при этом не быть трансгендерами. Просто им может нравиться определенный персонаж и они могут хотеть быть такими же. Задача психолога, выяснить, чего на самом деле хочет ребенок: быть публичным, иметь много подписчиков в Instagram? Это и есть момент исследования, что происходит с этим маленьким человеком, который сейчас развивается и ищет себя во всех плоскостях жизни – физиологической, психологической, гендерной. Таким образом ребенок примыкает к определенной субкультуре, и когда ты начинаешь работать с ним, то понимаешь, что за внешними проявлениями стоят качества – сила, смелость, честность.
Есть еще и другой момент – мы все нуждаемся во внимании. Когда ребенок, находясь в своем гендере, незаметен для своей семьи, ему не хватает заботы и внимания. Но если мальчик надевает платье или девочка подражает мальчикам, то тогда дети получают море внимания.
Сталкивались ли вы в своей практике с трансгендерными детьми?
С детьми я не работала, но работала с людьми c гомосексуальной ориентацией и со взрослыми трансгендерами. Они не приходят с запросами о том, что хотят обратно поменять свою ориентацию, нет. У них запросы о том, как наладить межличностные отношения, как открыться родителям и т.д. С подростками я сейчас не работаю, потому что я сталкивалась с такой проблемой, когда ребенка приводят на так называемую «коррекцию», при этом родители убеждены, что лично у них проблем нет. Да, ребенок получает коррекцию, поддержку, но когда возвращается в семью, все начинается заново. Возникает очень много конфликтных ситуаций, когда родитель недоволен работой психолога, ведь он приводит ребенка для того, чтобы психолог сделал его удобным для родителя, а вместо этого психолог начинает работать с тем, что удобно для ребенка. Я за то, чтобы работать со всей семьей.
Когда родители спешат принять иную самоидентификацию ребенка в его раннем возрасте, можно ли это расценивать, как акт эгоизма с их стороны? Мол, мы побыстрее смиримся с тем, что он другого гендера и избежим психологической травмы в будущем, ведь проще принять ситуацию, когда ребенок совсем маленький, нежели уже взрослый.
Да, это может быть так. Помните, в начале я говорила, что тут важна здоровая норма? У нас в обществе популярна игра «либо все, либо ничего». Когда родители бросаются искать специалистов и лечить, либо принимают полностью пассивную позицию, вплоть до поддержания нестандартного поведения, когда сыну разрешают носить платья, например. Пассивная ситуация не совсем хороша. Равно как и паника сверх меры. Ни та, ни другая ситуация не являются здоровой. Здоровая взрослая позиция – это золотая середина, — выяснить, что вас беспокоит, и сделать так, чтобы хорошо было и вам, и ребенку. Выяснить, действительно ли он трансгендер и как ему помочь адаптироваться, или ему не хватает вашего внимания и он нашел способ, чтобы его получить. Во втором случае вопрос коррекции решается намного проще, — если качественно уделять ему внимание, то его поведение начнет соответствовать его полу. Если же говорить о первом случае, то здесь задача сложнее, ведь в дальнейшем ребенка ждет гормонотерапия, возможно, операция по смене пола, ему нужно закончить школу, получить высшее образование, найти работу, найти себя, иметь финансовую опору, чтобы иметь возможность жить в комфорте с собой, и при этом не быть отягощенным своей особенностью.
Стоит ли обращаться за помощью к ЛГБТ-сообществу?
Для того, чтобы понять, что происходит с ребенком, можно обратиться, но и там важно найти понимающих людей. Они помогут и найти психолога, и прояснить многие вопросы. Поэтому родителям следует снять корону и обратиться за помощью, например, к известным трансгендерным людям. Поверьте, перетягивать вашего ребенка на свою сторону эти люди не будут, потому что они никому не пожелают пройти тот путь, который преодолели. Наоборот, эти люди поддержат, дадут информацию, объяснят, что с ним происходило, когда ему было 3 года, 6 лет, 12 и 28, потому что они в ядре этой проблемы, и как никто знают, что ждет этого ребенка.
Подготовили: Таня Касьян, Ира Керст
Иллюстрация Марии Кинович
— Читайте также: Доверительно и нетоксично: 7 правил, которые помогут выстроить здоровые отношения с ребенкомДва ребенка-трансгендера подали в суд из-за закона о школьных туалетах — Газета.Ru
Прослушать новость
Остановить прослушивание
В прокуратуру штата Теннесси был подан иск от имени двух детей-трансгендеров, которым запрещали использовать уборные в школе, сообщает NDC News.
ЛГБТ-организация «Кампания за права человека» подала иск от имени двух детей-трансгендеров, которым было запрещено использовать школьный санузел, соответствующий их гендерному самоопределению.
Законопроект, ранее подписанный губернатором Биллом Ли, требует от школ предоставления замены классической туалетной комнаты для тех учеников, которые не хотят пользоваться общественным туалетом или раздевалкой, предназначенными для представителей их биологического пола. Под заменой подразумевается доступ к уборной или раздевалке для одного человека или использование туалета для сотрудников.
В иске утверждается, что этот закон нарушает IX раздел поправок об образовании 1972 года, который запрещает дискриминацию по признаку пола в образовательных программах, финансируемых из федерального бюджета.
Два истца в этом деле указаны лишь как А.С., 14 лет, и А.Б., 6 лет, что позволяет гарантировать им безопасность.
Политика школы, в которой обучается А.С, запрещала ему пользоваться мужским санузлом. В итоге администрация учебного заведения разрешила ему использовать уборную в кабинете медсестры, что, согласно заявлению «Кампании за права человека», выделило бы его из числа других одноклассников. В результате ученик перестал пить в школе, а проблемой заинтересовались его родители. В восьмом классе из-за пандемии Covid-19 он перешел в школу, где А.С. разрешили пользоваться туалетом для мальчиков. Однако этой осенью он вновь станет учащимся государственного учреждения, где ему вновь запретят пользоваться мужской туалетной комнатой.
Другая истица, 6-летняя А.Б., начавшая социальный переход в 4 года, опасается, что не сможет пользоваться туалетом для девочек, когда осенью пойдет в первый класс.
Родители обоих детей подтвердили готовность сменить место жительства, если закон не будет отменен.
Ранее скандал разразился из-за участия женщины-трансгендера в Олимпийских играх.
Дети-трансгендеры. : kasadelia — LiveJournal
Хорошие родители всегда помогут ребенку реализоваться, стать тем, кто он есть на самом деле.
А не тем, кем его хотят видеть окружающие. Как далеко можно зайти в этом утверждении? Вы хотите видеть ребенка ученым, а он хочет мечтает танцором или профессиональным клоуном. Пережить можно. А если сын начнет требовать наряжать его в платьица и клянчить мамину косметику? Тут можно потворствовать? А если он потребует называть его женским именем и обращаться к нему в женском роде? Что делать тогда? Где эта грань: когда надо помогать ребенку реализоваться, а когда бить тревогу и налагать запреты? И помогут ли эти запреты?
Не все родители забьют тревогу, узнав, что их малолетняя дочь захотела стать мальчиком. Иные поддержат своего ребенка в таком нелегком начинании и даже подарят упаковку гормональных препаратов, чтобы тот начал твой тернистый переход в противоположный пол.
Армия детей-трансгендеров растет в геометрической прогрессии. Ребенок — сверхчувствительное и сверхвнушаемое существо. Когда он видит, какие трансформации происходят с его ровесниками, какова вероятность, что ему захочется это повторить?
Толерантность и принятие — это, конечно, хорошо. Но как же быть со здоровьем детей-трансгендеров, которое подвергается «ядерной» атаке, когда те начинают принимать лошадиные дозы гормонов? И как отличить блажь ребенка, который лишь копирует поведение других, от настоящей трансгендерности?
Специалисты по данному вопросу утверждают, что чем раньше ребенок-транс начинает гормонально-заместительную терапию, тем качественней произойдет переход в другой пол. Но он же может и передумать! Кем дети только не хотят стать в детстве: он полицейского до куклы барби. Но будет поздно. Так что это у родителей по отношению к их детям-трансгендерам? Абсолютное принятие своего дитя и стремление поддержать его всегда и во всем? Или же преступление против несовершеннолетнего, с тяжким нанесением вреда физическому и психическому здоровью ребенка?
В Петербурге суд отказал трансгендеру, просившей указать ее матерью в свидетельстве о рождении детей
В Санкт-Петербурге отказали мужчине, сменившему пол, записать его как мать детей, сообщили в Объединенной пресс-службе судов города.
Жена петербуржца скончалась. У него остались после брака дети. Мужчина сделал операцию по смене пола и получил новые документы. Сначала трансгендер обратилась в районный отдел ЗАГС и потребовала внести изменения в свидетельства о рождении детей. Она хотела, что ее вписали как мать, а в графе отец поставили прочерк. В отделе ЗАГС ей отказали.
Тогда жительница Петербурга подала заявление в суд. Женщина указала, что является единственным законным представителем детей. Однако во всех учреждениях, куда она вынуждена обращаться, от нее требуют документы, подтверждающие ее статус родителя. В связи с этим, она должна рассказывать подробности своей личной жизни, а это приносило ей нравственные страдания. Также женщина боялась дискриминации из-за этого, пояснили в пресс-службе.
Районный суд настаивает на том, что интересы детей превыше всего. Там отметили, что матерью была реальная, существующая женщина, и заменить ее в свидетельствах о рождении нельзя. В суде указывают на то, что каждый ребенок имеет право знать своих биологических родителей и семейную историю.
В суде считают, то если согласиться с требованиями трансгендера, то данные о биологической матери детей будут удалены. При этом пострадают права не только детей, но и их бабушек и дедушек. В суде добавили, что сохранение данных о личной жизни за счет нарушения прав детей недопустимо.
Районный суд женщине отказал в требовании. А Апелляционная коллегия Санкт-Петербургского городского суда согласилась с этим решением.
Еще один случай, касающийся трансгендера и детей, рассматривали в июле. Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) обязал власти России выплатить более €10 тыс. трансгендерной женщине из Москвы. Компенсацию потребовали из-за того, что российские суды запретили ей видеться с двумя ее детьми.
Дети-трансгендеры: преступная идеология и ее жертвы — СПЖ
Две англоязычные новости на днях оказались в топе – в США Джо Байден горячо поддержал женщину, которая заявила, что ее 8-летний ребенок – «трансгендер»; в Британии произошло нечто обратное – суд поддержал иск Киры Бел к клинике, где она в подростковом возрасте прошла «перемену пола». Врачи воспользовались неопытностью 15-летней девочки, чтобы навязать ей «гендерный переход», кололи тяжелые гормоны, а в 20 лет отправили на операцию по удалению груди. Но сейчас – девушке 23 года – она поняла, что она вовсе не «родилась в чужом теле» как внушили ей врачи. С ее телом было все в порядке – просто она страдала депрессией и нуждалась в психологической помощи, вместо которой ее изувечили на всю жизнь.
Что же, этот судебный иск не только абсолютно ожидаем – ожидаемо и то, что таких исков будет много.
Жертвы «доброжелателей», – кто они?
В этой ситуации нет ничего необычного. Ребенок (или подросток) испытывающий психологические проблемы – или даже не испытывающий, а просто случайно назвавший себя именем женского персонажа из мультсериала. Идеологически мотивированные родители, которые рвались засвидетельствовать свою верность прогрессивной повестке – и вот, получившие такую возможность. Или даже не столько родители, сколько консультанты, которые принялись вбивать им в голову, что их ребенок непременно совершит самоубийство, если не начать воспитывать его как члена противоположного пола – и готовить к гормональной «терапии» и операции «по перемене пола». Подросшие жертвы, которые обнаруживают, что стали жертвой чудовищного предательства со стороны людей, от которых должны были бы ожидать любви и заботы – родителей и медицинских профессионалов, искалеченные на всю жизнь, изуродованные психологически, гормонально и физически – когда они были еще слишком юны, зависимы и неопытны, чтобы этому воспротивиться.
Хотя признать, что тебя предали, обманули и использовали, бывает очень и очень больно; в похожей ситуации оказываются люди, побывавшие в тоталитарных культах – признать, что гуру – не духовный старец на прямой связи с космосом, а просто опасный психопат, людям трудно даже после того, как это становится пронзительно очевидным. Они слишком вложились.
Так и жертвам трансгендерного культа бывает очень трудно сказать о том, что их просто обманули и изувечили. Но число таких людей неизбежно будет расти, по мере того, как будут подрастать те, кого энтузиасты ЛГБТ пичкают гормонами и режут сейчас.
Но нам стоит попробовать ответить на вопрос, который неизбежно возникает у того, кто наблюдает за всем этим со стороны. Как они дошли до жизни такой? Как так получилось, что родители калечат на всю жизнь собственных детей – и это при полном одобрении медиа и властей?
Как так получилось, что родители калечат на всю жизнь собственных детей – и это при полном одобрении медиа и властей?
Конечно, под это выстраивается определенная идеологическая картина мира: согласно ей, некоторые люди рождаются «с мозгом (или сердцем) не того пола» и обречены страдать в «чужом» теле. Лучшее, что для них можно сделать – это принять их «подлинную» то есть «трансгендерную» идентичность, воспитывать как принадлежащих к другому полу, проводить «терапию» то есть кормить сильными гормонами, подавляющими нормальный процесс полового созревания, и, наконец, сделать операцию, которая придаст им внешнее сходство с лицом противоположного пола. Если оставить человека жить в «не своем» теле, он будет невыносимо страдать и совершит самоубийство.
Поэтому против такой человеколюбивой меры, как «перемена пола» могут возражать только мрачные и бесчеловечные злыдни, обычно религиозные фанатики. Из этой схемы, правда, несколько выпадают феминистки, которых трудно заподозрить в чрезмерном благочестии, но которые видят, как вся эта «борьба за права трансгендеров» бьет по женщинам. Но ничего – феминисток тоже зачисляют в нашу теплую компанию трансфобных злыдней.
Возможно, вы слышали такую историю – заботливые родители, которые изо всех сил помогают своему ребенку, который родился «не в том теле», и мерзкие консервативные злопыхатели, которые бросают в них камнями. Эту историю вновь и вновь рассказывает прогрессивная пресса.
Что не так с этой картиной?
Существует гендерная дисфория – душевное расстройство, при котором человек воспринимает себя как лицо противоположного пола и тяжело страдает из-за своего «неправильного» тела. Это тяжелое, мучительное состояние, и к людям, которые его переживают, следует относиться с состраданием и пониманием.
Однако родителей, которые тревожатся за состояние своих детей, можно утешить тем, что в подавляющем большинстве случаев признаки гендерной дисфории у детей проходят к подростковому возрасту. Абсолютное большинство детей, которые могли проявлять признаки отнесения себя к другому полу, вырастают в мире со своим телом. Идея, что человек может родиться «с мужским мозгом в женском теле» не имеет абсолютно никаких эмпирических подтверждений. Физиологически «трансгендеры» ничем не отличаются от здоровых людей своего пола.
Идея, что человек может родиться «с мужским мозгом в женском теле» не имеет абсолютно никаких эмпирических подтверждений. Физиологически «трансгендеры» ничем не отличаются от здоровых людей своего пола.
Чтобы смазать этот факт, иногда смешивают трансгендеров и транссексуалов; транссексуалы – это люди, родившиеся с признаками обоих полов; это очень редкое явление не имеет отношения к трансгендерности. Трансгендерность – именно душевное расстройство, его невозможно выявить никакими осмотрами или анализами.
Вопрос, который следует поставить перед адептами ЛГБТ – откуда вы знаете, что ребенок, которого вы записали в трансгендеры, действительно «родился не в том теле»? Откуда вы знаете, что если оставить его в покое, он не вырастет в мире со своими телом – как это происходит в большинстве случаев?
Первый принцип медицины – «не навреди». Что, если вы ошиблись и навязываете «трансгендерную идентичность» ребенку, который отлично обошелся бы без калечащих операций?
Даже если бы мы принимали, что некоторые люди рождаются «не в том теле» (чему, в случае с трансгендерами, нет никаких эмпирических подтверждений), как определить, что именно этот ребенок относится к их числу? Что если вы просто калечите ребенка на основании грубой ошибки диагноза?
Как вы отличаете «врожденную» трансгендерность (если в нее верить) от навязанной? Ребенок полностью зависит от взрослых и ищет их одобрения; как вспоминает один бывший трансгендер, бабушка любила одевать его в девочкино платье и обращалась с ним очень тепло, пока он был «девочкой». (Интервью с ним – и другими бывшими трансгендерами – можно посмотреть в фильме tranzformed). У него отложилось, что быть девочкой – гораздо лучше. Что если дети относят себя к противоположному полу, желая оправдать ожидания взрослых?
И как таких ошибок можно было бы избежать при бешеном энтузиазме, с которым люди продвигают свои взгляды? Невозможно не обратить внимание, что трансгендеров несообразно много «рождается» у либеральных родителей, преданных ЛГБТ идеологии.
Впрочем, это не просто наблюдения – это статистика. По официальным данным в Швеции число девочек в возрасте 12-17 лет, которые объявляют себя «трансгендерными мальчиками» в период с 2008 по 2018 год выросло на 1500% (цифра чудовищная, но, но реальная – вы можете убедиться по ссылке).
По официальным данным в Швеции число девочек в возрасте 12-17 лет, которые объявляют себя «трансгендерными мальчиками» в период с 2008 по 2018 год выросло на 1500%
Это невозможно объяснить какой-то генетической аномалией, которая внезапно поразила (мол, так случайно совпало) только Швецию, Британию и другие страны, где ЛГБТ идеология была возведена в ранг государственной.
Это результат моды и индоктринации. Таким образом, факты указывают на то, что «трансгендерность» – по крайне мере, в большинстве случаев – не врожденный, а наведенный феномен.
В другой культурной среде эти несчастные шведские (и не только) девочки выросли бы в мире со своим телом, вступили бы в брак, наслаждались бы супружеством и материнством – в то время как в толерантном обществе им предстоит «коррекция пола» как это называется – тяжёлые гормоны и калечащая операция, которая оставит их на всю жизнь не способными ни к супружеству, ни к материнству.
Если это не тяжкое массовое преступление, то что это такое?
Но зачем властям это поддерживать?
Потому что это психологически очень грамотная и эффективная технология установления контроля, которая отлично работает в тех же тоталитарный культах. Со стороны может показаться странным, почему лидеры культов требуют от людей бессмысленных, унизительных или утомительных действий. На первый взгляд, они же так всех разгонят. Однако это приводит к обратному результату – адепт укрепляется в своей преданности культу. Почему? Потому, что чем больше бессмысленного, унизительного или даже преступного человек совершил, тем труднее ему признать, что он совершил все это напрасно – люди склонны оправдывать понесенные ими жертвы, и горячо прикипать к идеологии, в рамках которой все это является не чудовищной и преступной глупостью, а чем-то в высшей степени похвальным.
Если это не тяжкое массовое преступление, то что это такое?
Адепты трансгендерной идеологии должны либо признать, что они напрасно изувечили детей – в том числе, нередко, своих собственных – либо держаться за свою картину мира несмотря на ее очевидную ложность, требуя заткнуть рот всем, кто поставит ее под сомнение. Характерный фанатизм, с которым адепты обрушиваются на любые проявления несогласия, связан с этим очевидным выбором – если эта идеология неверна, то они либо чудовищные глупцы, либо преступники, либо преступные глупцы. Адепт должен постоянно кричать, и яростно ополчаться на врагов, чтобы заглушить в себе эти сомнения.
Результат предсказуем – толпа идеологических фанатиков, которая ополчается на Церковь, на сохранивших профессиональное достоинство медиков, даже на вполне либеральных феминисток и вообще на всех, кто смеет слово сказать поперек.
А если вы хотите зачистить общество от всех мировоззрений, кроме единственно верного, и покончить со свободой слова, свободой вероисповедания и свободой научного исследования, то толпа фанатичных адептов, для которых оказаться неправыми – значит оказаться преступниками, это как раз то, что вам нужно.
молодых трансгендерных детей знают, кто они. пол, отличный от того, который им был присвоен при рождении. С момента запуска исследования Олсон также получил известия от родителей детей, не соответствующих гендерным нормам, которые постоянно игнорируют гендерные стереотипы, но не претерпели социальных изменений. Это могут быть мальчики, которым нравится носить платья, или девочки, которые играют с грузовиками, но которые, например, не изменили местоимения, которые они используют.Эти родители спросили, могут ли их дети участвовать в исследовании. Олсон согласился.
Через некоторое время она осознала, что непреднамеренно набрала значительную группу из 85 гендерно-неконформных участников в возрасте от 3 до 12 лет. И, поддерживая связь с семьями на протяжении многих лет, она узнала, что некоторые из этих детей в конечном итоге перешли. . «Многие из них делали это, чтобы у нас была уникальная возможность взглянуть на наши данные, чтобы увидеть, отличаются ли дети, перешедшие в переходный период, от тех, кто этого не сделал», — говорит Олсон.
Изучая 85 детей, не соответствующих гендерному принципу, которых она наняла, ее команда теперь показала двумя разными способами, что те, кто переходят в переходный период, делают это, потому что они уже имеют четкое представление о своей идентичности.
Это тема, по которой не хватает долгосрочных данных. По мере того, как трансгендерная идентичность получает все большее признание в обществе, все больше родителей сталкиваются с вопросами о том, следует ли и как поддерживать своих маленьких гендерно-неконформных детей.
«Многие люди пишут о том, что мы понятия не имеем, какие из этих гендерно-неконформных детей в конечном итоге будут идентифицировать себя как трансгендеры», — говорит Олсон.А если только небольшие пропорции, как предполагают некоторые исследования, аргумент гласит, что «они не должны переходить». Она оспаривает эту идею. «Наше исследование показывает, что это не случайно», — говорит она. «Мы не можем сказать, что этот ребенок будет трансгендером, а этот — нет, но дело не в том, что мы понятия не имеем!»
«Это исследование является дополнительным подтверждением рекомендаций, которые практикующие и другие специалисты должны подтверждать — а не подвергать сомнению — утверждение ребенка о своем поле, особенно для тех, кто в большей степени идентифицирует себя со своим полом», — говорит Рассел Туми из Университета Аризоны. который изучает ЛГБТК-молодежь и сам является трансгендером.
(Краткое замечание о терминах, поскольку в них много путаницы: некоторые люди думают, что дети, демонстрирующие какое-либо гендерное несоответствие, являются трансгендерами, в то время как другие приравнивают этот термин к медицинским методам лечения, таким как блокаторы гормонов или операции по смене профессии. определение правильное, а медицинских вмешательств нет даже в карточках для маленьких детей того возраста, которого изучала Олсон. Вот почему в своем исследовании она использует местоимений как центральный маркер социального перехода.Их изменение является важным подтверждением идентичности и часто сопровождается изменением прически, одежды и даже имен.) какие игрушки и одежду они предпочли; предпочитают ли они проводить время с мальчиками или девочками; насколько они были похожи на девочек или мальчиков; и какими полами, по их мнению, они в настоящее время являются или будут. Вместе эти маркеры идентичности дали команде возможность количественно оценить гендерное чувство каждого ребенка.
Команда, включая Джеймса Рэя, который сейчас работает в Массачусетском университете в Амхерсте, обнаружила, что дети, которые демонстрировали более сильное гендерное несоответствие на этом этапе, были более склонны к социальному переходу. Так, например, отобранные мальчики с наиболее экстремальной женской идентичностью, скорее всего, через два года будут жить как девочки. Эту связь нельзя было объяснить другими факторами, например, насколько либеральными были родители детей. Вместо этого гендерная идентичность детей предсказывала их социальные перемены.«Я думаю, это не удивит родителей детей-трансгендеров, и мои выводы часто оказываются для них« чертовскими »открытиями», — говорит Олсон. «Это кажется довольно интуитивным».
Читайте: Почему СМИ так беспокоятся о родителях транс-детей?
Шарлотта Тейт, психолог из Университета Сан-Франциско, говорит, что это количественное исследование подтверждает то, что она и другие ученые-трансгендеры давно отметили в качественной работе: действительно есть что-то особенное и отличное в детях, которые в конечном итоге переходят в переходный период.Из интервью с трансгендерными людьми «одна из наиболее постоянных тем заключается в том, что в какой-то момент, иногда уже в возрасте от 3 до 5 лет, возникает ощущение, что человек является частью другой гендерной группы», — говорит Тейт. Когда им говорят, что они принадлежат к определенному полу, «они отвечают:« Нет, это неправильно. Это мне не подходит ». У них есть личное самопознание, которое они пытаются передать».
Команда Олсона также показала, что эти различия в гендерной идентичности являются причиной социальных переходов, а не их следствием, как некоторые предполагают.После оценки группы из 85 гендерно-неконформных детей команда провела те же пять тестов на гендерную идентичность другой группе из 84 трансгендерных детей, которые уже перешли, и третьей группе из 85 цисгендерных детей, которые идентифицируют себя с полом, который они отождествляют. были назначены при рождении. Ни одна из этих трех групп не различалась по средней силе идентичности и предпочтений. Другими словами, девушки-трансгендеры, которые все еще живут как мальчики, идентифицируют себя с девушками так же сильно, как девушки-трансгендеры, перешедшие к жизни девушек, и , как девушки из стран СНГ, которые всегда жили как девушки.Иными словами: обращение с девушкой не заставляет транс-ребенка чувствовать или вести себя больше как девочка, потому что у него может быть , всегда ощущается именно так.
«Многие люди обеспокоены социальным переходом, потому что он каким-то образом меняет детей и что принятие этого решения обязательно поставит ребенка на определенный путь», — говорит Олсон. «Это говорит об обратном». Дети меняют пол из-за своей идентичности; они не меняют свою идентичность, потому что меняют пол.
«Результаты этого убедительного исследования предоставляют дополнительные доказательства того, что решение о социальном переходе определяется пониманием ребенком своего пола», — говорит Туми. «Это критически важная информация, учитывая, что недавние публичные дебаты и ошибочные эмпирические исследования ошибочно причастны« настойчивых »родителей, сверстников или других источников, таких как социальные сети, к растущему числу детей и подростков, которые идентифицируют себя как трансгендеры».
Прочтите: Многие педиатры не знают, как обращаться с детьми с гендерной дисфорией
Новые результаты Олсона стали результатом другого противоречивого исследования, проведенного в 2013 году, в котором Томас Стинсма из Университетского медицинского центра в Амстердаме изучал 127 подростков, которые были обратились в клинику по поводу «гендерной дисфории» — медицинского термина, описывающего дистресс, когда чья-то гендерная идентичность не совпадает с полом, назначенным при рождении.Только четыре человека в этой когорте пережили социальный переход в раннем детстве, и все они в конечном итоге идентифицировали себя как трансгендеры. Напротив, у большинства из тех, у кого , а не , переходный период, позже не было гендерной дисфории.
«Из этого исследования люди пришли к выводу, что многие из этих детей не будут трансгендерными взрослыми, поэтому вы не должны подвергать их социальному переходу, или что социальные переходы меняют личность детей», — говорит Олсон. Но «мы предполагаем, что дети, находящиеся в процессе социальной трансформации, кажутся другими даже до этого перехода, что меняет интерпретацию того исследования, проведенного в прошлом.(Стинсма не ответила на запросы о комментариях.)
Олсон признает, что в ее новом исследовании есть недостатки. Он относительно небольшой, и все дети происходят из богатых, образованных и непропорционально белых семей. А так как это началось почти случайно, когда к ней подошли родители детей, не соответствующих гендерным убеждениям, она не смогла заранее зарегистрировать свои исследовательские планы — растущую практику в области психологии. (Это уменьшает искушение возиться с собственными методами, пока они не принесут положительных результатов и не вызовут уверенность среди других ученых.)
Чтобы хотя бы частично устранить эти недостатки, Олсон провела анализ мультивселенной: она повторно провела анализ множеством различных способов, чтобы увидеть, получил ли она тот же результат. Что, если вместо использования всех пяти тестов гендерной идентичности она просто взглянет на комбинации из четырех? Или три? Два? Команда провела все эти сценарии «что, если», и почти во всех из них результаты были одинаковыми. «Они вышли за рамки анализа, который обычно проводится и публикуется в научных журналах», — говорит Туми.«Их результаты были надежными в ходе этих дополнительных тестов, что говорит о том, что читатели могут иметь высокий уровень уверенности в этих выводах».
Олсон подчеркивает, что у нее нет магического теста, который мог бы точно предсказать, какие дети будут переходить, а какие нет. Это вопрос вероятностей. В ее исследовании, основанном на их ответах, все дети получили оценку гендерного несоответствия от 0 до 1. Для сравнения, у тех, кто набрал 0,5, шанс социального перехода составлял один из трех, а у тех, кто получил 0 баллов.У 75 был шанс один к двум.
«Насколько гендерного несоответствия« достаточно », чтобы развеять опасения родителей по поводу перехода, — вопрос открытый», — говорит Тей Медоу, социолог из Колумбийского университета, изучающий сексуальность и гендер и написавший для The Atlantic . Родители — высшие арбитры, определяющие доступ ребенка к переходу, и они принимают решения «в культуре, которая поощряет родителей искать все возможные альтернативы транснессности», — добавляет Медоу.
«Это не похоже на то, чтобы взять образец крови или сделать МРТ», — говорит Аарон Девор, заведующий трансгендерными исследованиями Университета Виктории, который сам является трансгендером.«Одна из часто используемых фраз -« последовательный, настойчивый и настойчивый ». Когда вы получаете это созвездие, этот ребенок также является ребенком, который может захотеть перейти. И это подтверждают исследования [Олсона]. Он добавляет очень ценные данные ».
Девор и другие отмечают, что более ранние исследования Олсона показывают, что дети, которых получают поддержку и поддержку в переходный период, столь же психически здоровы, как и цисгендерные сверстники. Это напоминает ему основополагающую работу американского психолога Эвелин Хукер.В 1950-х годах, когда многие психологи рассматривали гомосексуальность как психическое заболевание (в основном потому, что они когда-либо работали только с геями, у которых были записи об аресте или проблемах с психическим здоровьем), Хукер опросил более репрезентативную выборку и обнаружил, что геи и гетеросексуалы не носят не отличаются своим психическим здоровьем. Это способствовало исключению гомосексуализма из списка психических расстройств в 1987 году. «Сегодня мы переживаем аналогичный момент с трансгендеризмом», — говорит Девор. «Проблемы с психическим здоровьем, которые мы наблюдаем, в значительной степени являются результатом жизни, которая не позволяет вам выражать свой пол.Я считаю, что работа, исходящая от группы Олсона, будет иметь эффект Эвелин Хукер ».
Мне вспоминается то, что Робин Каннер написала в прошлом году в The Atlantic : «Общество ничего не сделало для трансгендерной молодежи в течение стольких лет. Люди должны верить, что молодые люди, которые колеблются на ветру гендерных отношений, встанут на ноги, когда они будут к этому готовы. Где бы это ни было, все будет красиво «.
Трансгендерные дети и гендерная дисфория
Термин «трансгендер» часто появлялся в новостях в последние несколько лет, но многие из нас мало знают об опыте, который заставляет все большее число молодых людей говорить, что они не того пола, и что им необходимо что-то изменить.Опыт трансгендерности или, в более широком смысле, гендерного несоответствия означает, что пол человека при рождении (назначенный пол) не соответствует тому, как он себя чувствует (утвержденный пол).
Молодые люди-трансгендеры сильно чувствуют, что они хотят быть — или являются — представителями противоположного пола. Они не только хотят одеваться, вести себя и быть принятыми как представители противоположного пола, но и могут чувствовать себя крайне неудобно в своем теле и хотят изменить себя с помощью гормональной терапии или хирургии, чтобы привести их в соответствие со своей гендерной идентичностью.Девочки, которые становятся мужчинами, являются трансгендерными мужчинами. Мальчики, которые переходят в девочек, являются трансгендерными женщинами.
Разрыв между их опытным полом и назначенным им полом может привести к острому расстройству, называемому гендерной дисфорией. Гендерная дисфория может быть источником глубоких страданий. Недавнее исследование трансгендерных подростков показало, что более 50 процентов трансгендерных мужчин и почти 30 процентов трансгендерных женщин сообщили о попытках самоубийства. Подростки-трансгендеры часто подвергаются запугиванию и отторжению со стороны семьи.И даже когда семьи поддерживают, это может быть очень трудным переходным периодом как для подростка, так и для родителей.
Что такое гендерное выражение?Пол выражается через личность, внешний вид и поведение — обычно как мужские или женские. Отклонение от назначенного пола, называемое гендерным несоответствием, может проявляться уже в возрасте двух или трех лет, когда дети начинают осознавать понятие пола и могут утверждать: «Нет, я мальчик» или «Нет, Я — девушка.”
Изучение различных способов гендерного самовыражения в детстве — это нормальная часть развития детей. Некоторые гендерно-неконформные дети в молодом возрасте не ассоциируют себя ни с мужским, ни с женским гендерным выражением в таких вещах, как одежда, игрушки, занятия, предпочтения в друзьях. Они остаются нейтральными.
Другие представлены как типичные мужчины или женщины и удивляют своих родителей, когда заявляют о своем подтвержденном гендере, объясняет Пол Митрани, доктор медицинских наук, детский и подростковый психиатр из Института детского разума, который работал с семьями трансгендерных детей и подростков.«Родители могут прийти к вам и сказать:« Я не понимаю. Раньше она любила платья, куклы и все такое, и вдруг она говорит нам, что она трансгендерный мужчина ».
История одной семьиМелани — одна из тех родителей, которые были удивлены. Ее дочь, теперь трансгендерный мужчина по имени Кайл, никогда не была особенно девчачьей, но Мелани не знала о каких-либо гендерных проблемах, пока ей не исполнилось 12 лет. Но Кайл казался слегка неудобным, а в 11 лет ей поставили диагноз социальной тревожности.Психиатр назначил ей антидепрессант, который, похоже, помог. Затем, в 12 лет, она сказала матери, что думает, что она гей. И она быстро рассказала эту новость всем в школе.
Летом после седьмого класса Мелани позвонила мать подруги и сказала: «Я просто хочу, чтобы вы знали, ваша дочь говорит моей дочери, что он думает, что он мужчина. Что он думает, что он трансгендер ».
Мелани и Кайл вернулись к психиатру, которого они видели ранее, и она отнеслась к этой новости с пренебрежением.«О, теперь все дети думают, что они трансгендеры», — вспоминает Мелани.
«Я думала, это было очень больно, — сказала Мелани. «Она в основном насмехалась. Это было похоже на хохот. Думаю, это тоже научило меня чему-то вроде: «Я не хочу быть таким для моего ребенка».
Мелани сказала, что извинилась перед Кайлом за поведение психиатра. «Но я все еще не обнималась там, где он был. Я все еще боролся и надеялся, что это пройдет. И я делал это в течение года ».
Кайл стал известен как транс-мужчина летом после восьмого класса, когда он отправился в лагерь для ночлега.По мнению Мелани, для Кайла это была пробная попытка испытать свою новую личность вдали от дома. «Он решил перестать меня ждать», — сказала она. «Он решил:« Я просто буду делать то, что хочу ». И я действительно, очень горжусь им за это».
Кайл пошел в среднюю школу той осенью как мужчина.
Лечение гендерной дисфорииЛечение гендерной дисфории различается в зависимости от того, что нужно отдельным пациентам, чтобы облегчить их страдания. Это включает в себя понимание и подтверждение их эмоций и работу с ними, чтобы помочь им получить облегчение.Если им поставлен диагноз тревожности или депрессии, эти расстройства лечат с помощью терапии и / или лекарств.
Само по себе решение проблемы гендерного разрыва может принимать различные формы. Как говорит доктор Митрани: «Давайте посмотрим, что мы можем сделать, чтобы сформировать ваши реакции, или ваши навыки совладания с ситуацией, или ваше окружение, чтобы помочь вам быть тем, кем вы хотите быть».
Гормональная терапия и хирургическое вмешательство — это варианты, которые желают многие пациенты, но некоторые — нет. «Некоторые хотят представить и относиться к ним как к их подтвержденному полу, но могут не чувствовать необходимости проходить все эти шаги для решения дисфории», — объясняет он.«Вы видите, каковы их цели и потребности, и вы их решаете».
Как для человека, так и для семьи переходный период включает в себя ряд решений и проблем по мере продвижения вперед. «Как провайдеры, мы должны помочь им в этих изменениях», — добавляет д-р Митрани.
Семьи, с которыми видит доктор Митрани, часто приходят, чтобы узнать, что делать с трансгендерными детьми. Хотя отложить гормональное лечение или операцию до взрослого возраста может показаться разумным выбором, дать подросткам время убедиться, что это то, чего они хотят, есть также причины действовать как можно скорее.
«Когда вы вступаете в период полового созревания, осложнения от любых медицинских или хирургических переходов в будущем могут быть выше, — объясняет доктор Митрани, — и время жизни с этой дисфорией или этим стрессом увеличивается, поэтому риски выше. ”
Что такое подавление полового созревания?Гормональное лечение, подавляющее половое созревание на несколько лет, — это одна из стратегий, позволяющих выиграть время, чтобы быть уверенным. «Если вы можете остановить половое созревание, тогда вам не нужно беспокоиться об этих вторичных половых характеристиках — об углублении голоса, развитии груди или даже о менструации — и вам не придется испытывать дополнительные страдания, связанные с действиями вашего тела в — так ты не чувствуешь себя внутри », — объясняет он.«Затем, после тщательной оценки, если вы хотите перейти к гормональной терапии, вам будет легче добиться желаемого результата».
Типичный рекомендуемый возраст для начала гормонального лечения — 16 лет, исходя из стандартов передовой практики, установленных трансгендерными и эндокринологическими организациями, но время, как подчеркнул доктор Митрани, всегда следует выбирать исходя из того, что лучше всего для человека.
Новая личность КайлаДля Кайла, которому сейчас 16 лет, вопрос в том, сможет ли он осуществить переход до того, как пойдет в колледж.Мелани сообщает, что он начал принимать тестостерон, и семья ищет лучших консультантов по хирургии. Они изменили его имя и пол во всех документах, удостоверяющих личность, так что не будет никаких проблем, когда речь идет о тестах SAT и поступлении в школу.
Мелани признает, что ее первым побуждением было оттолкнуть его. «Изначально я подумал:« Ну, он ничего не делает, пока ему не исполнится 18, потому что мы не хотим менять его тело ». Теперь я говорю:« Хорошо, я ошибаюсь ».
В первый год жизни Кайла как трансгендерного мужчины было много болезненных переживаний, включая самоубийство первого транс-друга Кайла.Семья изо всех сил пыталась поддержать его, временами пытаясь оправдать его ожидания. «Мой муж отвел его в Radio Shack, и у них были материалы, чтобы Кайл мог построить зуммер», — вспоминает Мелани. «Каждый раз, когда кто-то в семье неправильно относился к нему, он включал зуммер. Потому что он такой: «Люди, вставайте в очередь».
Но когда семья приняла новую личность Кайла, им всем стало легче. «С тех пор, как мы начали подниматься на борт, ему стало намного лучше. По сравнению с тем, где он был раньше, до того, как кто-либо из нас узнал, что он трансгендер, он на световые годы лучше.Он гораздо спокойнее. Он классный ребенок. И я очень горжусь им ».
Мнение | Дети-трансгендеры есть везде
На окраине Парижа мать поняла, что что-то не так, когда ее пятилетний ребенок обезумел при мысли о том, что однажды у него будет «такая же борода, как у папы».
В Гуруграме, Индия, отец был сбит с толку глубокой депрессией своего ребенка и пугающими случаями членовредительства.
Мать из Кюсю, Япония, рассказала мне, что никогда не слышала слова «трансгендер», когда ее ребенок показался ей небинарным.Она описала японскую легенду о людях, спустившихся на Землю с Луны. «И вот как я себя чувствовала», — сказала она. «Как будто мой ребенок сказал:« Я на самом деле с Луны »».
Как и эта мать (и как я), почти все эти родители были сбиты с толку и напуганы, когда впервые узнали, что их ребенок трансгендер. Но страдания их детей были слишком реальными, чтобы их игнорировать. Когда отец в Индии, наконец, обнаружил источник депрессии своего ребенка — она сказала ему, что больше не может жить мальчиком — она спросила отца, собирается ли он выбросить ее на улицу.
Он этого не сделал. Вместо этого он основал группу, которая поддерживает трансгендеров в Индии. Мать из Японии поступила так же. Мать из Боготы, Колумбия, присоединилась к аналогичной группе после того, как посоветовалась с тремя священниками и сообщила им, что, если бы ей пришлось выбирать между своей религией и своим трансгендерным сыном, она бы ушла из жизни в католической церкви. Все три священника сказали ей, что люди могут судить, но Бог любит ее сына. Она осталась.
Эти дети, как сказали мне их родители, сейчас процветают, живут в соответствии с их полом — в некоторых случаях благодаря медицинской помощи, которая по-прежнему остается недоступной для многих трансгендеров по всему миру.Но если трансгендерные дети — это глобальное явление, их борьба — тоже. Как и в Соединенных Штатах, родители, выступавшие публично, часто подвергаются преследованиям и угрозам. (Из соображений безопасности я не называю их.) Почти все видели, как отношения с друзьями и членами семьи распадаются, когда их дети становятся трансгендерами. Несколько семей иммигрировали в страны, где их детям было безопаснее. «Когда моя дочь подрастет, — сказала одна мать, уехавшая из Мексики в США, — я расскажу ей настоящую причину, по которой мы уехали.
Подобные шаги, вероятно, станут более распространенными, поскольку суды и законодательные органы в Соединенных Штатах и в других странах ущемляют права трансгендеров, ограничивая доступ к подтверждающей гендер (и спасающей жизни) медицинской помощи для таких детей, как я. В моей социальной сети родители со всего мира спрашивают друг друга: куда нам теперь идти? Где мой ребенок будет в безопасности?
Я педиатр, который ухаживает за трансгендерными детьми. Вот что вам нужно знать о социальной поддержке, блокаторах полового созревания и других медицинских услугах, которые улучшают жизнь трансгендерной молодежи.
Когда Чарли, 10-летний мальчик, вошел в свой первый визит, он не смотрел ни на меня, ни на моего коллегу.Сердитый и плачущий, он настаивал на том, что он цисгендер, что он мальчик и родился мужчиной.
За несколько месяцев до того, как Чарли пришел к нам в офис, он вручил матери записку с четырьмя простыми словами: «Я мальчик». Вплоть до этого момента Чарли жил в мире как женщина — пол, который ему назначили при рождении, — хотя внутри он чувствовал себя иначе. Чарли страдал от тяжелой гендерной дисфории — чувства дистресса, который испытывает кто-то, когда его гендерная идентичность не совпадает с назначенным им полом.
Я педиатр и специалист по подростковой медицине, более десяти лет ухаживаю за трансгендерной молодежью, используя так называемый гендерно-утвердительный подход. В рамках этого типа медицинской помощи поставщики медицинских и психиатрических услуг работают бок о бок, чтобы обучать пациента и его семью, направлять людей к социальной поддержке, решать проблемы психического здоровья и обсуждать медицинские вмешательства.
Попадание на ту же страницу
Первое, что делает наша команда, — это убеждается, что наши пациенты и их семьи понимают, что такое гендерная помощь.Мы всегда начинаем первые посещения одинаково. «Наша цель — поддержать вас и вашу семью в этом путешествии, каким бы оно ни выглядело для вас. Меня зовут Мэнди, я один из врачей программы CATCH — Центра трансгендерных и гендерных отношений для детей и подростков. Я использую местоимения она / ее ». Использование местоимений помогает трансгендерам чувствовать себя замеченными и признанными.
Затем мы просим пациентов и их семьи поделиться своим гендерным путешествием, чтобы мы могли лучше понять, откуда они пришли и куда надеются пойти.Историю Чарли мы часто слышим. Ребенок может не задумываться о поле до полового созревания, но начинает испытывать нарастающую гендерную дисфорию, когда его тело начинает меняться, что кажется неправильным.
Поддержка и принятие со стороны семьи имеет огромное влияние на психическое здоровье трансгендера. AP Photo / Линн СладкиСоциальные переходы с помощью семьи
Трансгендерная и гендерная молодежь (те, чья гендерная идентичность не соответствует нормам, ожидаемым от их пола) могут сталкиваться с трансфобией и дискриминацией, а также испытывать тревожно более высокие уровни депрессии, беспокойства, членовредительства и самоубийств, чем их цисгендерные сверстники. .Одним из вариантов может быть социальный переход к их определенному полу как дома, так и во внешнем мире.
Первый важный шаг — помочь родителям стать союзниками и защитниками. Общение с родителями как индивидуальной, так и групповой поддержки может способствовать обучению и принятию, а семьям помогает переработать свой собственный опыт. Родители Чарли посещали местную родительскую группу, которая помогла им лучше понять гендерную дисфорию.
Помимо того, что молодые люди принимают их дома, они часто хотят жить в мире в своем определенном гендере.Это может включать изменение их имени и местоимений, а также общение с друзьями и семьей. Это также может включать использование общественных мест, таких как школы и туалеты, участие в однополых спортивных командах и одевание или выполнение других вещей, таких как перевязка груди или заправка мужских гениталий назад, чтобы они больше соответствовали их гендерной идентичности. Хотя необходимо провести дополнительные исследования, исследования показывают, что у молодых людей, переживших социальный переход, уровень депрессии такой же, как у цисгендерных сверстников.
Многие молодые люди считают, что социальный переход может быть важным шагом в утверждении идентичности.Тем, кто все еще борется с депрессией, тревогой и справляется с социальной трансфобией, также может быть полезно посещение терапевта, который знает и имеет опыт работы с гендерно-разнообразной идентичностью и гендерной дисфорией.
Тем не менее, большинству молодых людей также необходимо внести физические изменения в свое тело, чтобы чувствовать себя по-настоящему комфортно.
Медицинские варианты для трансгендерной молодежи могут включать в себя блокаторы гормонов или гормональную терапию в качестве первого шага. AP Photo / Линн СладкиГендерно-подтверждающие медицинские вмешательства
Когда я впервые встретил Чарли, он уже переживал социальный переход, но все еще испытывал дисфорию.Чарли, как и многие люди, хотел, чтобы его физическое тело соответствовало его гендерной идентичности, и этого можно было достичь только с помощью медицинских вмешательств, а именно, блокаторов полового созревания, гормональных препаратов или хирургического вмешательства.
Для таких пациентов, как Чарли, у которых началось раннее половое созревание у женщин или мужчин, блокаторы гормонов обычно являются первым вариантом. Эти лекарства действуют как кнопка паузы при физических изменениях, вызванных половым созреванием. Они хорошо изучены, безопасны и полностью обратимы. Если человек перестанет принимать блокаторы гормонов, его организм возобновит период полового созревания, как и раньше.Блокаторы дают людям время для дальнейшего изучения гендерной проблематики и развития социальной поддержки. Исследования показывают, что блокаторы гормонов уменьшают депрессию, тревожность и риск суицида среди трансгендерной молодежи.
После начала или завершения полового созревания прием прописанных гормонов может помочь людям привести свое тело в соответствие со своей гендерной идентичностью. Одна из моих пациенток, Зои, — 18-летняя трансгендерная женщина, у которой уже завершилось половое созревание. Она принимает эстроген и лекарства, блокирующие действие тестостерона.Вместе они помогут телу Зои увеличить грудь, уменьшить рост волос и придать в целом более женскую форму.
Лео, еще один из моих пациентов, 16-летний трансгендерный мужчина, принимающий тестостерон. Тестостерон сделает голос Льва более глубоким, поможет ему отрастить волосы на лице и сделает тело более мужским. Помимо тестостерона, трансгендерные мужчины могут использовать дополнительные краткосрочные лекарства для остановки менструации. Для небинарных людей, таких как мой 15-летний пациент Тай, который не является исключительно мужским или женским, мои коллеги и я индивидуализируем их лечение в соответствии с их конкретными потребностями.
Риски для здоровья от приема гормонов невероятно малы — на самом деле, они не сильно отличаются от рисков, с которыми сталкивается цисгендерный человек из-за гормонов в их организме. Некоторые предписанные эффекты гормонов частично обратимы, но другие более постоянны, например, огрубление голоса и рост волос на лице или груди. Гормоны также могут влиять на фертильность, поэтому я всегда стараюсь, чтобы мои пациенты и их семьи полностью понимали этот процесс.
Самыми постоянными доступными вариантами лечения являются операции по подтверждению пола.Эти операции могут включать изменения гениталий, груди или груди, а также структуры лица. Операции не являются легко обратимыми, поэтому мы с коллегами всегда следим за тем, чтобы пациенты полностью понимали это решение. Некоторые люди думают, что операции по подтверждению пола заходят слишком далеко и что несовершеннолетние слишком молоды, чтобы принимать такое важное решение. Но, основываясь на имеющихся исследованиях и моем собственном опыте, пациенты, перенесшие эти операции, улучшают качество своей жизни за счет уменьшения дисфории. Пациенты говорили мне, что операция по подтверждению пола «буквально спасла мне жизнь.Я был свободен [от дисфории] ».
[ Получите наши лучшие истории о науке, здоровье и технологиях. Подпишитесь на научный бюллетень The Conversation.]
Постоянная гендерная помощь
В марте 2021 года, почти через пять лет после нашего первого визита, Чарли вошел в мою смотровую. Когда мы впервые встретились, он боролся со своим полом, тревогой и депрессией. На этот раз он сразу же заговорил об игре в хоккей, тусовках с друзьями и попадании в список почета. Он принимает блокаторы гормонов пять лет и тестостерон почти год.С помощью поддерживающей семьи и гендерно компетентного терапевта Чарли сейчас процветает.
Трансгендерность не исчезает. Это то, чем мои пациенты живут всю свою жизнь. Наша многопрофильная команда по уходу продолжает регулярно принимать таких пациентов, как Чарли, часто сопровождая их в молодом возрасте.
Хотя всегда необходимы дополнительные исследования, гендерно-утвердительный подход и доказательная медицина позволяют молодым трансгендерам жить в мире как подлинные личности.Это улучшает качество жизни и спасает жизни, как сказал один из наших пациентов-трансгендеров о своем опыте получения помощи, подтверждающей гендер. «Честно говоря, я не думаю, что был бы здесь, если бы мне не разрешили перейти на тот момент. Я не всегда на 100%. Но у меня есть надежда. Я рад видеть завтрашний день и знаю, что осуществлю свою мечту ».
детей-трансгендеров распознают свой истинный пол в раннем возрасте, как и другие дети
РАУНД-РОК, ТЕХАС — 7 ИЮЛЯ: Лилли Карран (2 справа), 11 лет, трансгендер и часть семьи… [+] группа трансгендерных детей из мужчин в женщин, живущих в районе Остина. Сфотографировано с друзьями Зури Джонс (крайний слева — транс), Фианой МакКиллоп (2 слева — транс), Руби Райан (в центре) и Вивьен МакКиллоп (крайний справа) 7 июля 2018 года в Раунд-Роке, штат Техас. ТРИ подростка стали прочными друзьями, которых их объединяет трудный путь, который им предстоит — переход от мальчика к девочке, будучи еще детьми. Хотя они еще даже не пошли в среднюю школу, у Лили, Фианы и Зури была диагностирована гендерная дисфория, и вскоре им предстоит медицинское вмешательство, чтобы их тела не изменились с мальчиков на мужчин.11-летняя Лили из района Остин, штат Техас, уже начала принимать блокаторы гормонов, чтобы не допустить мужского полового созревания — необратимого изменения, с которым ее родители боролись, прежде чем предпринять это. ФОТО: Адам Грей / Barcroft Images (Фото следует читать Adam Gray / Barcroft Media через Getty Images / Barcroft Media через Getty Images)
Barcroft Media через Getty ImagesВ борьбе за права трансгендеров в Америке и Великобритании ни одна дискуссия не вызвала больше шума и враждебности, чем так называемый «переход» детей: родители, поддерживающие своих трансгендерных детей, изображаются как монстры, насильники, эгоистичные свенгали и преступники. Синдром Мюнхгаузена по доверенности.
Теперь появляются научные доказательства того, что эти родители транс-детей на самом деле являются героями, потому что они сделали что-то важное для здоровья и благополучия каждого ребенка: они приняли их и полюбили такими, какие они есть.
Вы найдете это свидетельство в статье научного исследования, а также в твите, цитирующем эту статью, который дает очень четкий ответ этим ярым критикам и противникам смены пола: подлинный пол ребенка не зависит от свидетельства о рождении. говорит, что у них между ног и даже как их воспитывают родители.
«Наши результаты показывают, что раннее определение пола и воспитание родителей на основе этого определения пола не всегда определяют, как ребенок позже определяет или выражает свой пол».
Этот вывод сделан на основе нового исследования, крупнейшего в своем роде в мире, в котором трансгендерные дети сравнивались с мальчиками и девочками, которые идентифицируют себя как «цисгендеры». Это слово образовано от латинского префикса «цис», что означает «на этой стороне». он используется для идентификации любого, кто считает себя гендером, соответствующим полу, которым он предположительно был при рождении, и указан в их свидетельствах о рождении и медицинских записях.«Cis» — это не оскорбление.
«Транс», кстати, также является латинским префиксом, означающим «напротив», и используется для обозначения кого-то, кто «не цис».
Исследователи из Вашингтонского университета в Сиэтле обнаружили, что гендерная идентичность — понятие о том, является ли я мужчиной, женщиной или небинарным — столь же сильна у транс-детей, как и у тех, кто идентифицирует себя как цис. По мнению социологов UW, это было правдой независимо от того, как долго к ребенку относились как к полу, с которым они не отождествляются.
Исследование было опубликовано в прошлом месяце в Proceedings of the National Academy of Sciences , официальном журнале Национальной академии наук.
Еще один ключевой вывод этого исследования: гендерное развитие трансгендерных детей отражает гендерное развитие цисгендерных детей, и они могут начать отождествлять себя с игрушками и одеждой в соответствии с их подлинной гендерной идентичностью с самого раннего возраста.
Как сообщает Seattle Times , результаты подтверждают предыдущее исследование UW, которое показало, что изменение пола не влияет на самоощущение трансгендерного ребенка.
«Транс-дети демонстрируют сильную идентичность и предпочтения, которые отличаются от закрепленного за ними пола», — сказал профессор Селин Гюльгез, который вскоре станет доцентом кафедры психологии развития в Университете Фордхэма и ведущим автором исследования UW. «Между этими транс- и цисгендерными детьми одной гендерной идентичности почти нет разницы — как в том, как и в какой степени они идентифицируют себя со своим полом или выражают этот пол».
Команда из 12 человек провела четыре года, опросив 317 детей-трансгендеров в возрасте от 3 до 12 лет и 189 братьев и сестер этих детей по всей территории Соединенного Королевства.С. и Канада. Все трансдети жили в семьях, которые в той или иной степени подтвердили их нынешнюю гендерную идентичность. Исследователи также опросили 316 цисгендерных детей в районе Сиэтла в качестве контрольной группы.
Исследователи спросили всех детей, насколько они чувствуют себя мальчиком, девочкой или кем-то еще. Они также спросили о предпочтениях в отношении игрушек и одежды, которые стереотипно связаны с одним полом.
«У этих детей есть очень четкое представление о том, что принадлежит полам», — сказал Гюльгез.«Но похоже, что как только они идентифицируют свой пол, они тянутся к тому, что им показывает общество».
Дети-трансгендеры отдали предпочтение игрушкам и одежде, которые обычно ассоциировались с их гендерной идентичностью, а не с полом, которым они считались. Их предпочтения не менялись в зависимости от того, сколько они прожили по рождению или от их настоящего пола. Предпочтения транссексуалов также оказались схожими с предпочтениями цисгендерных девочек и одинаковыми для трансгендерных мальчиков и мальчиков, которые являются цисгендерными.
По их словам, это удивило исследователей, потому что в раннем детстве с трансгендерными детьми обращались как с гендером, отличным от их истинного пола.
«Эти результаты предполагают, что дети могут не просто узнавать о гендере, основываясь на том, что их родители говорят им об их собственном поле или как они относятся к ним в раннем возрасте (что может быть связано с полом, связанным с их назначенным полом)», — написал Гюльгез в электронное письмо в Reuters. «Напротив, результаты показывают, что дети могут выборочно обращать внимание на более широкие социальные сообщения, касающиеся того пола, которым, по их мнению, они являются, с раннего возраста.”
Исследователи, которые три года трудились над своими выводами, чтобы завершить свое исследование, признают, что их работа действительно имеет ограничения. Все вовлеченные трансгендерные дети происходили из хотя бы частично поддерживающих семей, которые имели тенденцию быть обеспеченными в финансовом отношении. Ни один из изученных детей не использовал небинарные местоимения, такие как «они». Около 68% детей, участвовавших в исследовании, были белыми, а следующей по величине расовой группой была «другая / многорасовая» — 9%. Исследователи отметили в документе PNAS, что им необходимо лучше понять, как их результаты соответствуют расе, разным семейным доходам и разным политическим идеологиям и уровню образования родителей.
Из этого исследования предстоит еще многое сделать, так как в нем будут продолжены наблюдения за всеми 822 детьми, достигшими совершеннолетия, сообщает Seattle Times .
трансгендерных детей и их родителей борются за соблюдение ограничительных законов
«Это не просто ванная. Это не просто игровое поле», — сказала автор «Смелого мира» Джоди Паттерсон, мать 13-летнего мальчика-трансгендера, который играет в баскетбольной команде мальчиков. «Речь идет об идентичности, о способностях, о вере в ребенка и о том, чтобы подавить все это.Мы выживем и найдем способ, но это все изменит «.‘Как мне сохранить моего ребенка здоровым и безопасным?’
Лилиан Ривера, директор по семейным программам некоммерческой организации Gender Spectrum, которая поддерживает молодежь с гендерным разнообразием, сказала, что семьи паникуют и сбиты с толку, недоумевая, почему законодательные органы преследуют детей.«Это очень сбивает с толку, когда люди принимают законы, которые могут навредить здоровье и благополучие детей и подростков, — сказал Ривера. — Люди пытаются выяснить: как мне сохранить своего ребенка здоровым и безопасным, когда на государственном уровне люди совершают нападения на них? »
Некоторые Оба этих законопроекта не позволяют врачам оказывать медицинскую помощь, а страховые компании — покрывать их, несмотря на тот факт, что некоторые врачи и психиатры считают, что они являются важной частью лечения, наряду с терапией.
Блокаторы полового созревания, первоначально предназначенные для детей с преждевременным половым созреванием, теперь используются для отсрочки наступления полового созревания у детей с гендерной дисфорией — дистрессом, вызванным несоответствием между полом, которым они были назначены при рождении, и их гендерной идентичностью. Хотя блокаторы могут влиять на плотность и рост костей, считается, что любое влияние на половое созревание обратимо, как только дети перестанут их принимать. Законопроекты, ограничивающие эту заботу, могут рассматриваться некоторыми политиками как легкая победа и способ завоевать определенную политическую позицию, что делает их еще более пугающими для тех, кто считает, что права и благополучие молодежи, разнородной по полу, находятся под угрозой.
«Запреты чрезвычайно вредны, даже если их ввести, — сказал доктор Скотт Лейбовиц, медицинский директор по поведенческому здоровью программы THRIVE по гендерному развитию в Национальной детской больнице в Колумбусе, штат Огайо. «По сути, это сигнал этим молодым уязвимым людям о том, что политики готовы пожертвовать эмоциональным и физическим благополучием и здоровьем молодежи ради политической выгоды». (THRIVE означает командное здравоохранение, которое уважает людей и ценит эмоции.Некоторые защитники детей, которые идентифицируют себя как трансгендеры, считают эти запреты политически мотивированными. «Это использование транс-детей в качестве пешки для решения социальных проблем, которые действительно активизируют радикальный контингент в нашей стране, пришедший к власти при последней администрации», — сказал Ривера. Законодательство, направленное против трансгендеров, поддерживается консервативными группами, такими как Семейный совет, в то время как большинство основных медицинских групп, включая Американскую академию педиатрии, выступают против них.Противоречивые доказательства, но постоянные потребности
Хотя большинство этих законопроектов США находятся на рассмотрении в большинстве республиканских штатов, некоторые европейские страны также запретили эти медицинские вмешательства для детей.
Несколько медицинских центров в Швеции больше не предоставляют блокаторы полового созревания, гормоны и операции детям до 18 лет, а Финляндия ужесточила свои ограничения. Это может быть реакцией на людей, которые позже повернули вспять свой переход, или из-за того, что некоторые считают отсутствием надежных исследований о безопасности и эффективности некоторых видов медицинского вмешательства или их долгосрочных последствиях. На данный момент Англия также больше не будет предоставлять блокаторы и гормоны детям до 16 лет после того, как выяснилось, что исследования блокаторов полового созревания и гормонов были «предметом предвзятости и искажения, и все результаты имеют очень низкую достоверность.«Тем не менее, многие специалисты в области медицины транс-молодежи обнаружили, что блокаторы полового созревания и гормоны, подтверждающие пол, относительно безопасны для организма, а иногда и имеют решающее значение для психического здоровья, и некоторые исследования показывают, что сожаления случаются редко. Лейбовиц отметил, что никто утверждает, что блокаторы и гормоны на 100% подходят для всех; скорее, они являются важным лечением, среди прочего, включая услуги комплексной оценки психического здоровья.«Для трансгендеров и, в частности, трансгендерной молодежи, гормоны могут быть очень важным средством помочь им эмоционально и социально развиваться в решающий период их жизни », — сказал Лейбовиц.
«Ни один врач не должен сталкиваться с решением поставить свою клятву Гиппократа выше закона или наоборот. Именно это и делают эти типы запретов». Некоторые врачи считают, что противоречивые исследования показывают нам, что нам нужно больше внимания и тщательного изучения, а не меньше.
Родители и защитники трансгендерной молодежи говорят, что медицина спасает жизнь, потому что социальный и / или физический переход может принести психологическое облегчение некоторым детям.
«Гендерно-подтверждающий уход — это то, что буквально поддерживает жизнь моего ребенка», — сказала Хизер Кроуфорд, чей небинарный, гендерно-изменчивый ребенок, Кэсс, 14 лет.Перед переходом Кэсс они совершили серьезную попытку самоубийства и провели две недели в психиатрическом стационаре.
«Мы поняли, что нужно позволить этому ребенку переходить», — сказал Кроуфорд. «Им явно было так больно, что они были готовы умереть».
Когда Касс получил диагноз гендерной дисфории и сопутствующей терапии и гормонов, Кроуфорд сказал, что их депрессия и тревога уменьшились.
«Если родители не поддерживают своих детей, результатом часто становится депрессия, беспокойство, а иногда даже членовредительство», — сказал Дайер.
Техас, где проживает Касс, также рассматривал законопроект, который переопределит понятие «жестокое обращение с детьми», включив в него оказание помощи с учетом гендерного фактора; законопроект не был принят до установленного срока, но также может снова выйти на площадку.«Штат Техас хочет не только лишить моего ребенка возможности получать эту помощь, но и ввести уголовную ответственность за это. Пока у вас не будет опыта сидения рядом со своим ребенком в машине скорой помощи, — сказал Кроуфорд, — потому что они настолько несчастны, что хотят умереть, не спрашивайте меня о том, хорошая ли идея для детей-трансгендеров.Это просто тошнотворно ».
Несмотря на слухи о том, что родители заставляют своих детей делать гормоны и операции, изменяющие организм, наоборот, утверждают некоторые защитники, правда.
« Если бы люди действительно узнали о потребностях трансгендерной молодежи для здоровья, они отойдут от панической риторики и лжи, которую люди говорят, — сказал Ривера. — Ни один из родителей не перенес бы операцию по изменению своего тела 8, 9, 10-летнему ребенку. Но это рассказ, который выдвигают люди ».
За 20 лет работы с гендерно-экспансивной молодежью и их семьями, Ривера сказала, что она не видела никакой спешки лечить детей.«По моему опыту, родители очень и очень взвешенно подходят к медицинскому вмешательству», — сказал Ривера. «Они долго взвешивают все за и против».
В поисках национальной поддержки
В то же время, когда некоторые штаты нацелены на транс-детей, президент США Джо Байден сделал больше попыток поддержать транс-сообщество, чем любой другой президент прежде.
«Ко всем трансгендерным американцам, которые смотрят дома — особенно молодым людям, которые так смелы, — я хочу, чтобы вы знали, что ваш президент поддерживает вас», — сказал он во время своего выступления на совместном заседании Конгресса 28 апреля.Это дало некоторую надежду семьям, которые стремились к безнадежности. «Это обнадеживает, когда мы слышим, что наш президент высказывается», — сказал Дайер. «Большинство людей действительно хотели бы, чтобы мы приняли федеральный закон, чтобы они могли получать необходимую им медицинскую помощь и не подвергались дискриминации в вопросах жилья, образования и спорта».
Некоторые семьи хотели бы видеть федеральное законодательство, которое могло бы более широко защищать транс-детей, даже если законодательные органы штатов взвешивают счета, которые ограничивают деятельность и заботу об этих детях.Кроуфорд особенно надеется, что Закон о реабилитации 1973 года, который требует, чтобы дети с особыми потребностями получали все услуги, необходимые им для получения «бесплатного надлежащего государственного образования», был расширен за счет включения детей с гендерной дисфорией; в большинстве штатов есть соответствующие диагнозы, такие как синдром дефицита внимания с гиперактивностью, тревожность или дислексия, или инвалидность, подпадающая под действие Закона об образовании лиц с ограниченными возможностями (IDEA), например аутизм глухоты. Она также хотела бы, чтобы администрация Байдена восстановила письмо бывшего президента Барака Обамы «Уважаемый коллега» от 2016 года, которое запрещало дискриминацию транс-детей по признаку гендерной идентичности; Администрация бывшего президента Дональда Трампа отозвала его в 2017 году.«Школы должны были создать среду, свободную от притеснений, в том числе использовать правильные имена и местоимения, а также обязать учащихся участвовать в школьных мероприятиях и пользоваться туалетами, соответствующими их гендерной идентичности», — сказал Кроуфорд.
В поисках безопасного места
Из-за запретов некоторые семьи рассматривают возможность переезда в более гостеприимные штаты или, по крайней мере, которые не пытаются активно подавлять трансгендерных людей.
«Многие из них прямо сейчас ищут место, куда можно было бы безопасно переехать», — сказал Дайер. Для этих семей это невероятно тяжело и разрушительно. «Вы не только должны найти безопасное место, но и подумать о смене работы, получении нового жилья, поиске медицинских специалистов, сборе информации о школах — это много, и эти семьи сейчас действительно перегружены. »
Кроуфорд — уроженка Техаса, и она и ее муж прожили в штате большую часть своей жизни; ее муж работает на государство.«Мы серьезно рассматриваем возможность покинуть штат Техас», — сказал Кроуфорд. «Я не могу с чистой совестью находиться здесь, в состоянии, которое хочет, чтобы мой ребенок умер».
Распространение этих счетов также заставляет родителей держать своих детей в курсе, не вызывая еще большего беспокойства. «Работа моего сына действительно заключается в том, чтобы жить прямо сейчас», — сказал Паттерсон. «Я должен защитить его, чтобы он не думал постоянно об этих угрозах».
Принятие законов с трансгендерами, а не для них
Многие родители транс-детей задаются вопросом, почему цисгендерные политики — те, чья гендерная идентичность соответствует полу, назначенному им при рождении, — так стремятся издавать законы, которые влияют на трансгендеров, часто даже не консультируясь с ними.«Для цисгендерных людей смешно издавать законы против трансгендеров, когда их даже нет в комнате», — сказал Паттерсон. «Если вы думаете о голосовании по законопроекту против трансгендерных людей, знаете ли вы трансгендерных людей? Близость трансгендеров имеет решающее значение в этом разговоре».
Кроуфорд отметил, что трансгендеры становятся все более заметными и заметными и что диагнозы гендерной дисфории становятся более распространенными, что должно приносить больше заботы и сострадания, а не меньше. «Скорее всего, вы уже знаете и любите того, кто через это проходит.Вам не нужно это понимать. Вы просто должны уважать это, потому что, когда вы не уважаете его, вы подвергаете жизни этих людей опасности «, — сказала она.
Цисгендерным людям, которые не понимают, что такое дисфория, может быть трудно «Поймите, что поставлено на карту», - сказал цисгендер Ривера. «Но я видел, как дисфория у детей и подростков проявляется в виде беспокойства, членовредительства и суицидальных мыслей на протяжении всех двух десятилетий моей работы с молодыми людьми.Это не мое понимание. Я должен ответить, чтобы убедиться, что о детях и детях позаботятся «.
Дайер сказал, что людям, у которых нет транс-детей, нужно понимать довольно элементарные вещи.» Им нужно помнить, что эти родители любят их дети любят всех своих детей. Они хотят, чтобы их дети были здоровыми, целостными и безопасными ».
Думаете, ваш ребенок может быть трансгендерным или небинарным?
Если ваш ребенок не понимает своего пола, родители обычно озадачены или обеспокоены.Но есть помощь, чтобы поддержать вас и вашего ребенка.
Дети нередко проявляют интерес к одежде или игрушкам, которые, по мнению общества, чаще связаны с противоположным полом.
В магазинах игрушек целые этажи отводятся игрушкам для мальчиков и девочек с цветовой кодировкой, поэтому неудивительно, что родители могут ожидать, что ребенок будет соответствовать традиционным представлениям о том, как должны вести себя представители мужского и женского пола.
Вы можете беспокоиться о том, что исследование вашим ребенком различных гендерных предпочтений и поведения не является «нормальным», или вы можете чувствовать, что такие исследования в какой-то степени являются вашей «ошибкой».Однако все это не так.
Теперь мы считаем, что гендерная идентичность находится в спектре, с мужчиной на одном конце, женщиной на другом и «разнообразием» гендерных идентичностей между ними. Они могут включать мужчин и женщин, небинарные или даже агендерные (без пола).
Исследование маленьких детей различных гендерных идентичностей довольно распространено и, в большинстве случаев, исчезнет. Однако в некоторых случаях это будет продолжаться в более позднем детстве и подростковом возрасте.
Когда мне следует обращаться за помощью для моего ребенка?
Дети развиваются и быстро меняются по мере взросления.Большинство детей, которые в молодости кажутся сбитыми с толку своей гендерной идентичностью, не будут чувствовать то же самое и после полового созревания.
Однако вам следует обратиться за помощью, если ваш ребенок сильно отождествляет себя с противоположным полом, и это причиняет ему или вашей семье значительные страдания.
Признаки дистресса у ребенка могут включать тревогу, ломку, деструктивное поведение или депрессию. Также вероятно, что такое поведение будет замечено в школе.
Вы можете обратиться за поддержкой к своему ребенку до начала полового созревания, которым может быть 9 или 10 лет.Физические изменения, происходящие в период полового созревания, такие как рост груди или растительности на лице, могут усилить чувство несчастья молодого человека по поводу своего тела или пола.
Кто может помочь?
Лечащий врач вашего ребенка может направить его в Службу развития гендерной идентичности (GIDS) при Фонде Тавистока и Портмана NHS Foundation Trust. Их также могут направить другие специалисты NHS, учителя, местные группы поддержки и соответствующие благотворительные организации, а также консультанты.
GIDS — это служба NHS, специализирующаяся на оказании поддержки в развитии гендерной идентичности с учетом потребностей детей и молодежи, которая принимает направления из любой точки Англии.Его основные клиники находятся в Лондоне и Лидсе.
Многопрофильная команда GIDS работает с членами семьи, детьми и молодежью, чтобы помочь справиться с любыми тревогами и облегчить эмоциональные, поведенческие и взаимоотношения, связанные с гендерной идентичностью.
После первоначальной оценки вас и вашего ребенка увидит команда GIDS. Команда поможет вам обезопасить вашего ребенка и уменьшить стигму, связанную с изучением его гендерной идентичности.
Команда также обсудит с вами поддержку и консультации, которые они могут предложить другим агентствам и услугам, которые могут быть задействованы, например, детскому саду или школе, а также местной Службе психического здоровья детей и молодежи (CYPMHS) в зависимости от обстоятельств.
Если ваш ребенок по-прежнему расстроен или сбит с толку своей гендерной идентичностью и приближается к половому созреванию, команда GIDS может чаще встречаться с вами и вашим ребенком.
У каждого ребенка или подростка будут разные потребности и цели в том, как они хотят выразить свой пол.
Гормональная терапия
Если у вашего ребенка стойкие признаки гендерной дисфории и он соответствует строгим критериям, его могут направить к гормональному специалисту (консультанту-эндокринологу), чтобы узнать, могут ли они принимать блокаторы гормонов по достижении половой зрелости.Это помимо психологической поддержки.
GIDS необходимо обратиться в суд за разрешением на применение блокаторов полового созревания для детей и молодых людей в возрасте до 16 лет.
Это связано с тем, что недавнее постановление суда гласит, что маловероятно, что дети и молодые люди в возрасте до 16 лет могут дать информированное согласие на это лечение.
Суду будет предложено рассматривать в каждом случае, отвечает ли гормональное лечение наилучшим интересам молодого человека.
К молодым людям в возрасте 16 и 17 лет применяются другие меры, поскольку закон предполагает, что они могут дать осознанное согласие.
В этих случаях заявление в суд будет необходимо только в том случае, если есть какие-либо сомнения в способности молодого человека дать согласие или несогласие в отношении наилучших интересов молодого человека.
NHS England предоставляет дополнительную информацию об изменениях в текущих спецификациях услуг для Службы развития гендерной идентичности (PDF, 16 КБ).
Будет ли мой ребенок расти транс- или небинарным?
Во многих случаях гендерно-зависимое поведение или чувства исчезают по мере взросления детей — часто по мере достижения ими половой зрелости.Многие будут идентифицировать себя как геи или лесбиянки.
Дети, которые продолжают ощущать, что они принадлежат к другому полу, нежели тот, который был определен при рождении, могут развиваться по-разному.
Некоторым может казаться, что они не принадлежат ни к какому полу, и могут идентифицировать себя как небинарные. Другие могут захотеть одеваться в одежду противоположного пола время от времени или на регулярной основе.
Небольшое количество детей, которые постоянно испытывают сильные чувства другой гендерной идентичности, будут продолжать жить полный рабочий день в гендере, отличном от того, который был определен при рождении.
Как я могу содержать своего ребенка?
Дети иногда беспокоятся, что, если они расскажут вам о своих чувствах, вы их больше не полюбите. Важно принять вашего ребенка и дать ему понять, что вы любите и поддерживаете его, какими бы ни были его предпочтения.
Если вы чувствуете беспокойство или дискомфорт, вы не одиноки. Вы можете винить себя, потому что думаете, что это ваша «вина», но важно помнить, что гендерная идентичность не является чьей-либо «ошибкой».
Многим молодым людям и родителям очень помогает общение с другими родителями и детьми, у которых был подобный опыт.
Также важно помнить, что вы, как родитель, тоже нуждаетесь в поддержке. Вы можете испытывать чувство утраты из-за того, что ваш ребенок хочет жить в другом полу, или вы можете беспокоиться о его будущем и о том, как это повлияет на остальных членов вашей семьи.
Благотворительные организации, перечисленные на странице TranzWiki на веб-сайте Общества исследования гендерной идентичности и образования, тоже готовы помочь вам.
Вы и ваш терапевт можете найти советы и рекомендации для родителей и опекунов на веб-сайте GIDS.