Винникот достаточно хорошая мать: «Матери нужно поверить в себя». Три идеи Дональда Винникотта, которые избавляют родителей от чувства вины

«Матери нужно поверить в себя». Три идеи Дональда Винникотта, которые избавляют родителей от чувства вины

Семьдесят лет назад британский педиатр и психоаналитик Дональд Винникотт радикально изменил представления родителей о воспитании детей. Даже сегодня его принципы избавляют современных родителей от главной тревоги — оказаться недостаточно хорошими. На основе сборника «Маленькие дети и их матери» рассказываем о трёх ключевых идеях Винникотта, которые сделают вашу жизнь спокойнее.

Полезная рассылка «Мела» два раза в неделю: во вторник и пятницу

В выступлениях и статьях он не уставал повторять: «Лучшее, что могут сделать специалисты, — оставить матерей в покое». Эта прогрессивная идея выделялась на фоне жёстких предписаний педиатров середины XX века, которые объясняли родителям, как правильно ухаживать за детьми.

С 1943 по 1962 год на радио BBC шли лекции Дональда Винникотта, посвящённые широкому кругу вопросов о воспитании детей, которые позднее были переработаны в книги. С годами профессиональное и родительское сообщества смягчили требования к уходу за ребёнком, а термин «достаточно хорошая мать», который ввёл Винникотт, стал настолько популярным, что вошёл в повседневную речь британцев (а потом и не только их).

Дональд Винникотт (1896–1974) / Фото: Wikimedia Commons

Винникотт был одним из первых специалистов, кто не осуждал родителей и не требовал от них невозможного. Он был убеждён, что книги и советы только запутывают: мамы и папы из-за них начинают сомневаться в себе и своих способностях заботиться о ребёнке. Спустя десятилетия идеи Винникотта остаются актуальными, ставя под сомнение раздутую индустрию родительского консультирования.

1. Ребёнку не нужна идеальная мать

В середине XX века педиатры считали правильным кормить младенца по часам, а между этим оставлять в кроватке и не брать на руки. Как пишет британская газета The Guardian, «многие родители знали об этой теории, но не следовали ей, одновременно испытывая чувство вины за то, что не могут наладить режим».

Винникотт призывал врачей и родителей к взаимопониманию, убеждая: для того чтобы воспитывать детей, не нужны бесчисленные инструкции и специалисты — каждая мать и без этого достаточно хороша для своего ребёнка.

Его понятие «достаточно хорошая мать» можно назвать революционным. Она не идеальна: неизбежно совершает ошибки в уходе за ребёнком, — но затем исправляет их, делает выводы и пробует разные подходы. Неидеальный уход достаточно хороших родителей приносит ребёнку «разочарование», которое облегчает адаптацию к реальному миру и помогает вырасти здоровым и независимым взрослым.

Детям нужна не совершенная мать, а та, которую можно любить, ненавидеть и на которую можно положиться

Всё, что от неё требуется, — заботиться о ребёнке, прислушиваться, верить и давать себе право на ошибку. Так она создаёт для него условия, в которых он постепенно обретает автономию.

«Я надёжна — не потому что я совершенная машина, а потому что я знаю, в чём ты нуждаешься. Я забочусь о тебе, я хочу, чтобы ты имел то, что тебе сейчас нужно. Ты можешь быть уверен, что я где-то рядом, когда бы я тебе ни потребовалась. Вот это и есть моя любовь к тебе сейчас, когда ты такой маленький и беспомощный», — такое сообщение передаёт достаточно хорошая мама своему ребёнку.

Она транслирует его всем своим поведением — тем, как она его держит, биением своего сердца, своим запахом, молоком и дыханием. Это создаёт основу его будущего доверия к миру, творческого отношения к нему и психического здоровья — в самом широком и высоком смысле этого слова».

2. Матери достаточно естественных знаний о ребёнке

В течение 45 лет Винникотт работал педиатром и наблюдал за тем, как формируются отношения между матерью и младенцем. Он замечал, что женщины неизбежно сталкиваются со сложными эмоциональными процессами: чувство полной поглощённости новорождённым, граничащее с исчезновением собственной личности, страх оказаться «плохой матерью», непонимание поведения ребёнка, раздражение и депрессия.

Винникотт связывал это с особым чувствительным состоянием, которое возникает у матери ещё во время беременности и длится несколько месяцев после родов. Оно позволяет женщине «настроиться» на ребёнка и подобрать подходящий только для него способ заботиться о нём. Для определения этого процесса Винникотт придумал широкий термин «холдинг». Он означает всё, что делает мать для младенца.

Холдинг, согласно Винникотту, формируется во время общения матери и ребёнка благодаря естественным знаниям женщины, «которых ей не почерпнуть из книг». Она чувствует, когда и как младенца нужно взять на руки или положить, не трогать или перевернуть. Такие незначительные, но повторяемые постоянно действия матери дают ребёнку ощущение, что он действительно живёт. Контакт с ней развивает его способность испытывать чувства. Сначала он учится быть, а позже — сперва испытывать воздействие и затем действовать самостоятельно.

Говоря о матери, Винникотт отмечает, что нечто похожее происходит и с отцами, приёмными родителями и другими «материнствующими субъектами»

В первые недели незрелому и абсолютно зависимому младенцу жизненно необходима материнская фигура, которая почти всё время находится рядом и мысли которой полностью заняты им. Благодаря близким людям у ребёнка появляется чувство идентичности и собственное «я»: «Все элементы, частицы ощущений и действий, формирующие конкретного ребёнка, постепенно соединяются, и наступает момент интеграции, когда младенец уже представляет собой целое, хотя, конечно же, в высшей степени зависимое целое». Через холдинг ребёнок получает опыт надёжности, чувство защищённости и ощущение, что он любим.

«То, что делаете вы, — естественно, потому что вы всецело преданы ребёнку. Вы не испытываете тревоги, а значит, не вцепитесь в ребёнка что есть сил. Вы не боитесь, что уроните его на пол. Вы чувствуете, насколько крепко надо держать ребёнка, вы легонько покачиваете его и, возможно, мягким голосом что-то приговариваете.

Ребёнок ощущает ритм вашего дыхания, его согревает ваше дыхание, ваше тело, и он доволен у вас на руках. <…> Если вы умеете обращаться с ребёнком, вы делаете — и я считаю, что вы должны это знать — нечто важное. Вы закладываете основу душевного здоровья у нового члена человеческого сообщества».

3. Педиатры и акушеры должны уважать знания родителей

Медицинские работники чаще всего видят мать в крайне зависимом положении — когда ей нужна помощь. Из-за этого врачи легко упускают из вида главное: перед ними эксперт, который заботится о ребёнке постоянно.

Педиатра вызывают, когда ребенок болен: «Обоим родителям приходится очень трудно, если доктор, которого позвали, чтобы определить, не пневмония ли у ребенка, не замечает, что делают родители, день за днём приспосабливаясь к потребностям ребёнка — а не только тогда, когда малыш заболел».

Мать может быть дееспособной и зрелой женщиной, которая способна самостоятельно принимать решения по важным вопросам. Но в родах, в силу самой ситуации, она оказывается в зависимом состоянии — и на время поручает себя заботам акушеров.

Винникотт убеждает медиков не пользоваться своим положением и уважать независимость матери настолько, насколько это возможно

Винникотт призывает докторов, медсестёр и педагогов не слишком усердствовать с наставлениями родителям. По его убеждению, профессионал должен быть восхищён интуитивным знанием матери, способной заботиться о своём ребёнке, специально не учась этому: «Главная ценность интуитивного постижения кроется в его естественности, не искажённой обучением». Самое большое желание Винникотта — чтобы матери чувствовали себя уверенно и не испытывали чувства вины.

«Важно, чтобы доктора и патронажные сестры понимали: они нужны, очень нужны, если дела пошли плохо со стороны физиологии, но они не являются специалистами, когда речь идёт о близости, жизненно важной как для матери, так и для младенца. Начни медики давать советы, касающиеся этой близости, они окажутся в сомнительном положении, потому что ни мать, ни ребёнок не нуждаются в подобных советах. Им нужны подходящие условия, которые позволят матери верить в себя».

Я достаточно хорошая мать

Понятие «достаточно хорошая мать» ввел в обиход британский педиатр и психотерапевт Дональд Вудс Винникотт. Оно обозначает мать, которая делает все, что в ее силах, признавая при этом, что может совершать ошибки. Вместо следования неким железным правилам она прислушивается к себе и своему ребенку, вдумчиво выстраивает отношения с ним и по мере взросления постепенно «отпускает» от себя, давая возможность стать самостоятельным и ответственным. В нашей статье с этим понятием на своем личном опыте вас познакомит Ольга Нечаева — предприниматель, писатель, экс-вице-президент компании 20th Century Fox, а также терпеливая, чуткая и нежная мама. Ольга ведет популярный блог «Женщина с Марса», где пишет о своей жизни и воспитании детей.

AdMe.ru публикует текст Ольги Нечаевой о том, почему она считает себя «достаточно хорошей матерью». Ее опыт не означает, что все мамы должны вести себя точно так же со своими детьми. Скорее это пример того, как можно проанализировать свою родительскую стратегию и понять, что работает, а что нет.

Период 7–11 лет дается родителям не только как передышка, но и как время осмыслить и сделать выводы. Мои дети сейчас в этом чудесном периоде. Еще дети, но уже самостоятельные, в меру независимые, легкие. Написала о том, что удалось, не удалось и что бы я сделала по-другому.

1. Чего не сделала — и жалею

• Всегда думала «зачем заставлять ребенка мучительно высиживать за столом, если он поел за две минуты» — и отпускала. У них нет культуры общения за столом. Поедят и убегают. Мне не хватает этих посиделок.
• Готовила то, что едят дети, а не то, что ем я. В результате они любят очень ограниченный набор продуктов и самую простую еду. Возможно, это и не связано, но по второму разу я бы их кормила карри и фо-бо, а не котлетками с гречкой.
• Не приучила к аудиокнигам. А ведь это приучает воспринимать информацию на слух. И само по себе хорошее занятие, которого у них нет.
• Мой страх «закормить» ребенка телевизором обернулся тем, что дети в принципе не хотят смотреть никакого кино и требуют выключить телевизор во время еды. А я-то как раз люблю смотреть фильмы за воскресным обедом и ходить в кино.
• Не приучила к рутине домашних дел. Они делают что-то просьбе, но каждый раз приходится договариваться. Было бы проще, если бы это стало привычкой, как чистить зубы.

2. Чего не сделала — да и все равно

• Всегда позволяла есть по всей квартире. Теперь все едят по всей квартире. Но и я ем по всей квартире, так что у нас так.
• Не покупала детям обуви со шнурками. В результате они не умеют завязывать шнурки. Не знаю, насколько это важное умение, но что-то мне подсказывает, что это не испортит им жизнь и как-то потом научатся.
• Не водила на концерты классической музыки. В результате они не пойдут и сидеть не станут. Впрочем, я тоже не хожу.
• Не заставляла учиться игре на музыкальном инструменте. И в принципе не заставляла учиться чему-либо. В результате Тесса по очереди позанималась флейтой, скрипкой, пианино и гитарой — и все бросила. Обожает рисовать.
• Не одевала «как нужно». Всегда оставляла выбор им. В результате на Тессу невозможно надеть платье, а на Данилыча — костюм или неспортивные брюки или обувь. Ну и что.
• Не заставляла убирать свои комнаты. Так что у Тессы всегда страшный бардак, а у Данилыча все всегда на полочках. Мне кажется, это нормально.

3. Что сделала — и довольна

• Никогда не ограничивала никакую еду и не заставляла доедать. У детей сложилась вполне сносная саморегуляция, и они не теряют воли при виде мороженого.
• Никогда не лечила вирусы. У них потрясающий иммунитет, и выздоравливают от всего за пару дней сами.
• Никогда не кутала. Сквозняки, босота, без шапки, шарфа и варежек — наше все. Поэтому мои дети не простужаются ни от чего. Ни от холода, ни от ледяной воды, ни от отсутствия шарфа при больном горле на ветру. Они в принципе не простужаются.
• Не сидела с ними часами при засыпании с рождения. С 4 лет оставляла самих гасить свет и засыпать. Тут у них тоже прекрасная саморегуляция.
• Очень твердо приучала к неприкосновенности чужого и личного. Никогда не заставляла делиться. В результате они всегда спрашивают разрешения взять чужое, спокойно принимают «нет» и легко делятся.
• Старалась по минимуму контролировать домашку и школьные обязанности. Тесса к своим почти 10 годам на полной саморегуляции. Данилыч просит посидеть с ним, пока делает домашку, но необходимость ее сделать осознает сам.
• Рано стала давать карманные деньги, научила общаться с банковскими счетами и покупками в интернете. Копят, покупают себе свои хотелки сами.
• Никогда не наказывала. Ни лишением чего-либо, ни «иди в свою комнату», ни «если не сделаешь, то не будет компьютерных игр». И у меня до сих пор не возникло ни одного повода это сделать. Мы прекрасно справляемся просто разговорами (иногда, впрочем, на повышенных тонах). И у них нет этой концепции «ах, раз ты так, так вот тебе!». Ни с кем.
• Рано и спокойно рассказывала о теле, сексе, отношениях, пубертате. Теперь, когда они с этим сталкиваются, не видят для себя ничего особо интересного, потому что и так все знают. И знают, что им это пока не нужно.
• Не ужасалась бранным словам. Сама их все объяснила. Объяснила, когда их можно употреблять, а когда нет. Они их все знают, но не употребляют (ха-ха, пока по крайней мере).
• Очень много говорила о чувствах — их и других. О том, почему люди так поступают. О том, как можно сказать «нет», не обидев. Почему бывает зависть. Почему другие дети могут выдумывать небылицы. Почему не все такие, как они. Они очень тактичные, эмоционально прокачанные дети, которые первыми встают на защиту слабых от буллинга, грубости и принимают несовершенства, в том числе и мои.
• Научила никогда не мусорить и не переходить дорогу на красный свет. Они никогда не бросят даже жвачку на асфальт.
• Никогда не придерживалась вот этого: «родители — единый фронт», «правило есть правило», «как я сказала, так и будет». Была и остаюсь не особо последовательной во всем, кроме добра, честности, достоинства и верности своему слову. Вижу только пользу, гибкость и умение договариваться как результат.
• Носила на руках, кормила с ложки, подавала одеялко и надевала носочки, сколько просили. Ни на чем не отразилось. Выросли в свое время.
• Всегда прощала, попускала и первой шла навстречу. Никогда не додавливала. Теперь они прощают, попускают и идут навстречу.

Говорят, когда придет пубертат, их киданет в полное отрицание, чтобы после нескольких штормовых лет вернуться в тех, кем они были. Эти «те» мне очень нравятся. Так что в сухом остатке я — «достаточно хорошая мать».

А какие достижения и ошибки были у вас как у родителя?

Достаточно хорошая мать (главы из книги Д. Винникота «Маленькие дети и их матери»)

 

1. ОБЫЧНАЯ ПРЕДАННАЯ МАТЬ

Как сказать что-то новое на избитую тему? Мое имя у людей ассоциируется со словами, взятыми для заголовка этой главы, и сначала, пожалуй, я объяснюсь по этому поводу.

Однажды летом 1949 года я отправился в бар с режиссером Би-Би-Си Изой Бензи, теперь уже ушедшей на пенсию, однако для меня незабвенной (именно она тогда предложила, чтобы я выступил с серией из девяти бесед на любую интересную мне тему). Изе требовалось броское название для серии радиопередач — а я не подозревал…

Я не склонен, ответил я, указывать другим, что им делать. Да и сам этого не знаю … Но могу рассказать матерям о том, что они и так успешно делают, — только потому, что каждая предана своему ребенку или, может быть, близнецам. Обычно, сказал я, ребенок, с самого начала оставленный без “квалифицированного” ухода, — это исключение. Иза Бензи схватывала на лету. “Отлично! — заметила она. — Обычная преданная мать!” Вот как все это было.

Представьте, сколько мне досталось насмешек из-за этой фразы. Многие думают, что матери вызывают у меня сентиментальность, будто я идеализирую матерей и не принимаю во внимание отцов, будто не способен понять, что некоторые матери действительно плохи — чтобы не сказать, совсем невыносимы. Мне пришлось примириться с этими маленькими неудобствами, потому что я не стыжусь того, что заключено в этих словах.

Другого рода критика исходит от тех, кто
слышал, как я говорил, что одним из факторов в этиологии аутизма является то, что мать ребенка не сумела быть ему “обычной преданной матерью”. Но зачем же пренебрегать логикой? Отсутствие или недостаток того, что мы называем “преданностью” и считаем по-настоящему важным, естественно, будет иметь неприятные последствия. Я вернусь к этому позже — обсуждая смысл, который мы вкладываем в понятие “вины”.

Я понимаю, что не избежать очевидных вещей. И это банально, когда я объясняю, что под “преданностью” я понимаю просто преданность. У вас, например, есть обязанность — украшать цветами алтарь церкви в конце недели. Раз взялись, то уже не забудете. По пятницам вы спокойны: цветы — вот они, приготовлены. А свалит грипп — начнете обзванивать прихожан или передадите с молочником кому-нибудь просьбу выполнить за вас эту обязанность, хотя и больно думать, что с ней кто-то справится без вас. Но такого просто не бывает, чтобы прихожане собрались в воскресенье, а алтарь — не убран… или увядшие цветы в грязных вазах обезображивают святое место. Однако, надеюсь, что с понедельника по четверг находятся другие дела и вас не гложет беспокойство из-за цветов. Эта забота где-то дремлет в вашей голове, а пробуждается и начинает вас будоражить в пятницу или, возможно, в субботу.

Так и женщин безотвязно не поглощает мысль о том, что их обязанность — ухаживать за детьми. Они играют в гольф, бывают полностью поглощены работой, им вполне удаются разные мужские занятия: проявлять безответственность, считать все само собой разумеющимся, тратить время на автомотогонки. Это их “понедельник”, “вторник”, “среда”, “четверг” — если прибегнуть к аналогии с цветами для алтаря.

Но однажды они обнаруживают, что стали хозяйками при новых человеческих существах, решивших поселиться под их крышей и, как Роберт Морли в пьесе “Человек, который пришел к обеду” , предъявляющих требование за требованием; только когда-нибудь в отдаленном будущем они вновь обретут мир и покой, вновь получат возможность для самовыражения более непосредственным образом. В эти же долгие “пятницу”, “субботу”, “воскресенье” женщины выражают себя через идентификацию с тем, что при благоприятных обстоятельствах станет младенцем, который у них родится, и затем обретет независимость и примется кусать кормящую его руку.

К счастью, у женщин есть девять месяцев, чтобы постепенно переключиться с одной формы эгоизма на другую. Нечто похожее происходит и с отцами, а также с теми, кто решил стать приемными родителями. Они обдумывают саму возможность усыновления, добиваются ее осуществления, но момент “материализации” ребенка иногда сопровождается разочарованием: люди уже не уверены, что они его хотят.

Подчеркну важность подготовительного периода. В пору обучения на медицинском факультете у меня был друг — поэт. Благодаря ему мы, студенты, обзавелись отличным жильем в трущобах Северного Кенсингтона. Вот как это получилось.

Мой друг, очень высокий, праздный, с неизменной сигаретой во рту, брел по улице, пока не увидел симпатичный с виду дом. Он позвонил. Дверь открыла женщина, лицо которой ему понравилось. Мой друг сказал: “Я хотел бы снять здесь комнату”. Она ответила: “У меня есть свободная. Когда вы переедете?” Он сказал: “Я уже переехал”. Он вошел в дом, и когда ему показали спальню, сказал: “Мне что-то нездоровится, я сразу и лягу. В котором часу у вас чай?” Он лег в постель — и пролежал полгода… За несколько дней мы все там прекрасно устроились, но наш поэт остался любимцем хозяйки.

Но природа распорядилась так, что младенцы не выбирают себе матерей. Младенцы просто “являются” к ним, а матерям отпущено время, чтобы переориентироваться. У матери есть несколько месяцев, чтобы привыкнуть к тому, что теперь ее ориентиром будет не солнце на востоке, а нечто в самом центре ее существа (или этот центр несколько смещен?).

Как вы знаете (и, я думаю, каждый согласится со мной), обычно женщина вступает в фазу — из которой обычно выходит через несколько недель или месяцев после родов, — когда она в высокой степени является своим младенцем, а ее младенец — ею самой. И здесь нет никакой мистики. В конце концов, она когда-то была грудным ребенком и в ней живет память о своем младенчестве, а также память о том, как о ней заботились. Эти воспоминания служат либо подспорьем, либо помехой для ее собственного материнского опыта.

Я думаю, что ко времени появления ребенка на свет мать — если о ней достаточно заботится муж или государство, или и муж, и государство, — готова действовать, прекрасно зная нужды ребенка. Я говорю не о том, что она знает, голоден ребенок или нет, и другие простейшие вещи; я имею в виду те многочисленные тонкости, для которых только мой друг поэт сумел бы найти верные слова. Я же склонен использовать слово “холдинг” , распространяя его значение на все, чем является мать и что она делает для своего ребенка в это время. Я считаю это время критическим, но боюсь произносить подобные слова, потому что это может заставить женщину действовать сознательно как раз там, где она естественно действует естественным образом. Это то знание, которое ей не почерпнуть из книг. Ей даже Спок ни к чему, когда она чувствует: младенца нужно взять на руки или положить, не трогать или перевернуть; если она понимает, что самым важным является простейшее из переживаний, основанное на контакте без действия, которое дает возможность двум отдельным существам чувствовать себя как одно целое. Это дает возможность ребенку быть, из которой затем вырастает способность действовать и испытывать воздействие. Здесь заключена основа того, что постепенно для ребенка станет бытием-через-собственный-опыт.

Все эти действия матери совершенно незначительны, но, повторяемые раз за разом, они дают ребенку основу способности ощущать себя реально существующим. С этой способностью ребенок может смело встретиться с миром, или, я мог бы сказать, — устремляться вперед в унаследованном им процессе взросления.

Когда эти условия созданы — обычно так и бывает, — у ребенка появляется возможность развить способность испытывать чувства, которые в какой-то мере соответствуют чувствам, испытываемым матерью, идентифицирующейся с ним, или лучше сказать, полностью отдающейся ребенку и заботе о нем.

Через три или четыре месяца после рождения ребенок может быть способен продемонстрировать, что он знает, что это такое — быть матерью, то есть матерью в ее состоянии “преданности” (“посвященности”) чему-то, то есть когда она фактически не является самой собой.

Следует помнить, что требуется длительное время, прежде чем способности, впервые возникающие в начале жизни, разовьются в более или менее отлаженный механизм психической деятельности ребенка. То, что имелось в некий момент, позже может быть утрачено. Но более сложное развивается только из самого простого, и сложность здорового ума, здоровой личности является результатом постепенного, последовательного роста, всегда от простого к сложному.

Приходит время, когда ребенку становится необходимо, чтобы мать потерпела “неудачу” в своих стараниях приспособиться к нему. Эта “неудача” — тоже постепенный процесс, о котором не узнать из книг. Человеческому детенышу было бы скучно по-прежнему ощущать себя всемогущим, когда уже сформировался “аппарат”, позволяющий справляться с фрустрацией и относительным несовершенством окружения. Большое удовлетворение доставляет гнев — при условии, что не ведет к отчаянию.

Любые родители поймут, что я имею в виду, когда говорю, что хотя вы и обрекаете ребенка на ужаснейшие фрустрации, вы никогда не бросите его в отчаянье, то есть ваше “я” всегда доступно для “я” ребенка. Не бывает так, чтобы младенец проснулся, расплакался — и никто его не услышал бы. А пользуясь языком более поздней ступени, скажу: вы не пытались отделаться от вашего ребенка, прибегнув ко лжи. Конечно, вышесказанное подразумевает не только то, что мать оказалась способна посвятить себя заботе о ребенке, но также то, что ей повезло. Нет надобности перечислять невзгоды, которые могут обрушиться даже на самую благополучную семью. Приведу три примера, чтобы проиллюстрировать три типа сложностей. Первый — чистая случайность: мать тяжело заболела, умирает и бросает ребенка, чего никогда не сделала бы, будь она жива. Или она вновь забеременела, прежде чем считала приемлемым. Возможно, в какой-то степени она сама ответственна за это, впрочем, здесь случай не простой. Или же мать впадает в депрессию, и хотя понимает, что лишает ребенка необходимого, ничего не может поделать со своим настроением, часто являющимся реакцией на неприятности личного характера. В этом случае причина осложнений, конечно, кроется в ней самой, но никто не станет ее обвинять.

Иными словами, по самым разным причинам дети бывают оставлены в то время, когда еще не способны справиться с фактом ухода матери, — и это ранит и калечит их зарождающуюся личность.

Наблюдая процесс развития ребенка во всей его сложности, мы должны быть способны сказать: в этом конкретном случае мать не сумела быть “обычной преданной матерью”, причем сказать, никого в этом не обвиняя.

Вернусь к понятию вины. Я не хочу искать виновных. Матери и отцы обычно обвиняют себя, но это совсем другое; в самом деле, они обвиняют себя буквально во всем — например в том, что их ребенок страдает болезнью Дауна, за что они, конечно же, не несут ответственности.

Но мы должны быть способны видеть этиологию и, если необходимо, констатировать, что некоторые неудачи процесса развития, с которыми мы встречаемся, проистекают из неудачи матери при попытке быть “обычной преданной матерью” (или, другими словами, из отсутствия “фактора обычной преданной матери”) в определенный момент или на протяжении целой фазы развития. Это не имеет ничего общего с моральной ответственностью. Это совсем иная тема.

Однако есть одна особая причина распределить этиологическую важность. Она заключается в том, что нет другого способа понять позитивное значение “фактора обычной преданной матери” — то есть того, что каждому ребенку жизненно необходимо получать чью-то поддержку на ранних ступенях психического развития, или психосоматического развития, или, я бы сказал, развития человеческой личности, вначале совершенно незрелой и абсолютно зависимой.

Я не верю в легенду о Ромуле и Рэме, при всем моем уважении к волчицам. Не стану говорить, что мы, мужчины и женщины, чем-то обязаны той, которая для каждого из нас сделала свое материнское дело. Мы ничем не обязаны. Но мы обязаны признаться перед самими собой, что вначале мы были психологически абсолютно зависимы и это “абсолютно” означает Абсолютно. И нам повезло — нас встретили обычной преданностью.

 

* * *

 

Можно ли объяснить, почему мать должна суметь предельно приспособиться к нуждам ребенка, только что появившегося на свет?  Легко говорить о более очевидных, хотя и менее простых потребностях подросшего ребенка или детей на той ступени развития, когда их отношения лишь с одной матерью сменяется отношениями в треугольнике. Легко заметить, что в этом случае ребенок нуждается в жесткой рамке — (сеттинге), чтобы проработать его конфликт любви и ненависти и две его основные тенденции: одну — базирующуюся на ориентации на родителя того же пола и другую — базирующуюся на ориентации на родителя противоположного пола. К этому можно относиться как к борьбе гетеро- и гомосексуальной направленностей в объектных отношениях.

Однако вам наверняка хотелось бы узнать о нуждах ребенка на самой ранней ступени развития, когда почти всегда рядом с ним находится материнская фигура, мысли которой заняты только ребенком, чья зависимость от нее на этой стадии абсолютна. Я много писал об этом и ничего лучшего не придумаю. В нескольких словах перескажу главное. В эти первые недели жизни, фактически все и определяющие, ребенок имеет возможность усвоить опыт ранних ступеней развития. Если окружение достаточно благоприятное  — а вокруг должны быть люди, непосредственно заинтересованные в нем, — врожденная тенденция ребенка к росту реализуется, и он делает первые важные достижения. Какие? Назову. Для важнейшего из них есть определение “интеграция”. Все элементы, частицы ощущений и действий, формирующие конкретного ребенка, постепенно соединяются, и наступает момент интеграции, когда младенец уже представляет собой целое, хотя, конечно же, в высшей степени зависимое целое. Скажем так: поддержка материнского“я” облегчает организацию “я” ребенка. В конечном счете, ребенок становится способным утверждать свою индивидуальность, у него даже появляется чувство идентичности. Процесс кажется очень простым, если все идет хорошо, а основу этого процесса составляет ранняя связь, устанавливающаяся между младенцем и матерью, когда они являются единым целым. Здесь нет никакой мистики. Мать идентифицируется с ребенком чрезвычайно сложным образом: она чувствует себя им, разумеется, оставаясь взрослым человеком. С другой стороны, ребенок переживает свою идентичность с матерью в моменты контакта, являющиеся скорее не его достижением, а отношениями, которые стали возможными благодаря матери. С точки зрения ребенка, на свете нет ничего кроме него самого, и поэтому вначале мать — тоже часть ребенка. Иначе говоря, это то, что называют “первичной идентификацией”. Это начало начал, отсюда получают смысл простые слова — такие, как “быть” (being).

Можно пользоваться “офранцуженным” словом — “существовать” (existing) — и говорить о существовании; в философии это называют экзистенциализмом, но я почему-то предпочитаю отталкиваться от слова “бытие” и утверждения “я есть”. Важно понимать, что “я есть” (I am) — первоначально означает “я есть вместе с другим человеческим существом”, которое еще не является отдельным. По этой причине правильнее употреблять слово “бытие”, а не “я есть”, относящееся к следующей стадии. Я не преувеличу, если скажу, что “быть” (being) — начало всего, без него слова “действовать” (doing) и “испытывать воздействие” (being done to) ничего не значат. Да, можно вовлечь ребенка в процесс принятия пищи и в функционирование на физическом уровне, но он не переживает этого как опыт, пока все это не основано на такой величине, как простое бытие, которой достаточно для формирования “я”, то есть в конечном счете — личности.

Противоположностью интеграции является неудача интеграции, или дезинтеграция, расщепление цельности. Это непереносимо. Это одна из основных немыслимых форм тревоги, а предотвратить ее может обычная забота, которую почти все дети получают от взрослых. Укажу еще на один-два основных аспекта роста. Не следует считать, что психика ребенка обязательно успешно формируется вместе с сомой, то есть с телом и его функциями. Психосоматическое существование является достижением. И хотя такого рода единство базируется на врожденной тенденции роста, оно не реализуется без активного участия взрослого человека — того, кто нянчит ребенка (осуществляет холдинг) и заботится о нем. Провал в этой области имеет отношение к нарушению телесного здоровья, что фактически проистекает из нечеткости личностной структуры. Такая “поломка” на ранних этапах роста немедленно приводит нас к совокупности симптомов, характерных для пациентов психиатрических клиник, поэтому предупреждение заболеваний психики начинается с заботы о младенце — с того, что естественно получается у матери, желающей иметь ребенка и заботиться о нем.

Другой момент связан с началом объектных отношений. Этот момент ведет к сложным понятиям психологии. Однако вам будет нетрудно распознать, что объекты — при условии удовлетворительных отношений между ребенком и матерью — могут использоваться ребенком символически. Например, есть не только большой палец для сосания — его еще можно схватить и держать, и эта возможность позволит ему позже играть в игрушки. Если этого не происходит, у ребенка не развивается способность к отношениям с объектами.

Хотя мы говорим вроде бы о самом простом, речь идет о вещах жизненной важности, которые являются основой для психического здоровья. Разумеется, многое оформляется на более поздних ступенях развития, но только при условии удачного начала все, что происходит потом, даст положительный эффект. Иногда матерей будоражит мысль, что все, что они делают, имеет огромное значение, и в таком случае лучше не говорить им этого. Иначе они начинают обдумывать свои действия и хуже с ними справляются. Научиться материнству невозможно, и тревога не может служить заменой очень простой любви почти физического свойства. Тогда зачем трудиться и разбирать все эти вопросы? Я убежден: кто-то должен взять на себя такой труд, потому что в противном случае мы забудем о том, как важны отношения матери и младенца на самой ранней ступени его развития. Забудем и, не задумываясь, станем вмешиваться, чего как раз делать не следует. Если мать — без особых усилий — способна быть матерью, мы никогда не должны вмешиваться. Она не сможет защитить себя, потому что просто не поймет, в чем ее обвиняют. А мы покалечим ее. Только это будет не перелом ноги, не кровоточащая рана на руке. Все это обернется изувеченной психикой ее ребенка. Как часто мать тратит долгие годы, пытаясь исцелить увечье, которое фактически нанесли мы, без надобности вмешавшись во что-то столь простое, что кажется неважным.

 

Достаточно хорошая мать | Почему вашим детям не нужна мать-мученица — Психология эффективной жизни

Понятие «достаточно хорошая мать» ввел в употребление британский педиатр и психоаналитик Винникотт в своей знаменитой книге «Игра в реальность». «Достаточно хорошая мать» в его понимании в начале жизни ребенка практически полностью подстраивается под его нужды. Она всецело посвящена младенцу и быстро угадывает все его потребности. Она жертвует собственным сном ради ухода за грудным ребенком.

Но со временем она позволяет ребенку чувствовать фрустрацию, пусть и в небольших дозах. Она заботится, проявляет эмпатию, но не бежит на каждый крик младенца сломя голову. Естественно, она не позволяет этой фрустрации длиться долго. Например, когда ребенок голоден ночью, прежде чем начать кормление, мать может позволить ему поплакать пару минут — но не дольше. Она не «идеальна», но «достаточно хороша» и дает малышу расстраиваться всего чуть-чуть, немного.

От иллюстрации к реальности

Удивительно, что Винникотт связывает понятие «достаточно хорошая мать» с когнитивным развитием ребенка, а также формированием у него здорового восприятия окружающей действительности.

Поначалу младенец воспринимает маму как часть себя. По мере взросления моменты, когда материнская любовь и забота ему недоступны, помогают ему ощущать и осознавать окружающий мир.

Если мать будет целиком подстраиваться под нужды ребенка слишком долго и эта приспособленность естественным образом не будет ослабевать, у младенца будет задерживаться развитие осознания мира вне себя самого. Он как бы живет в волшебном мире иллюзий и галлюцинаций. Другими словами, он верит, что наличие нужды всегда автоматически ведет к ее восполнению. Это, по словам Винникотта, именно иллюзия, хотя и необходимая.

Выходит, если мать будет постоянно и незамедлительно восполнять все малейшие нужды ребенка, не позволяя ему расстраиваться и испытывать фрустрацию, у него просто не сформируется понятие о реальной действительности. С другой стороны, ранняя стадия безусловного материнского внимания обязательна для здорового развития малыша. Способность иметь иллюзию — необходимое условие для формирования чувства реальности.

Искусство поддержания равновесия

Итак, быть «достаточно хорошей матерью» не так уж просто — это комплексное понятие. Приходится балансировать между двумя крайностями: быть матерью-«мученицей» и матерью-«кукушкой», искать золотую середину между равнозначно важными для дальнейшего благополучия ребенка процессами:

1) сначала полностью посвятить себя заботе о ребенке;

2) затем постепенно приучать ребенка, что не все его нужды восполняются по первому же требованию. Но важно учитывать, что на первых порах моменты фрустрации младенца должны быть очень короткими и увеличиваться постепенно.

В конечном итоге «достаточно хорошее материнство» позволяет ребенку жить, с одной стороны, в мире фантазий и иллюзий, а с другой — в реальном мире, который не всегда учитывает наши пожелания.

 

От редакции

Существует стереотип, что идеальная мать та, кто всю себя отдает детям. А что такое на самом деле любовь к ребенку? Об этом рассуждает психолог и мать троих детей Ольга Юрковская: https://psy.systems/post/yazhemateri-i-kukushki.

Страх быть плохой мамой знаком всем женщинам. Как справляться с ним, рассказывает Виктория Самира: https://psy.systems/post/ya-vsegda-budu-ploxoj-mamoj.

«Как любить ребенка» — книга известного польского педагога Януша Корчака, уверенного, что родители смогут по-настоящему любить детей, когда осознают сложность формирования их личности. Автор предлагает ряд практических рекомендаций, касающихся ухода за младенцем, обустройства быта и режима, организации коллектива: https://psy.systems/post/yanush-korchak-kak-lubit-rebenka.

всего 6 пунктов. По Винникотту и не только. Наш ребенок.

Раньше только подруги заводили со мной разговоры о том, что такое хорошая мать. Теперь заводят и мужчины. Беседы обычно протекают в духе «всем известно, что по-настоящему хорошая мать должна иметь рога и синий хвост, только так и никак иначе». Давайте я расскажу, кто такая «достаточно хорошая мать» по версии психоаналитиков. Того самого пресловутого Винникотта, на которого все и всегда ссылаются, и следующих за ним. Буквально телеграфной строкой.

Первое. Она, эта мать, должна физически быть. Только не смейтесь, это не такой уж очевидный пункт. То есть она не должна пропадать дольше, чем на несколько дней, уезжать в научно-исследовательскую экспедицию в республику Конго на полгода, работать до 11 вечера, ложиться в больницу на месяц или вообще умирать.

С ней все это может случаться. Чего только в жизни не бывает. Но тогда фигурой, заменяющей мать, становится папа, бабушка, няня, и все наши следующие пункты уже будут относиться к этому человеку.

Второе. Она умеет справляться со своей тревогой и успокаивать ребенка. Это очень сложный пункт, о нем написаны десятки книг и статей, но в двух словах: если у вас дома бардак, если вы можете выйти из дома без того, чтобы проверить семь раз, выключен ли утюг и газ, если вы не впадаете в панику, глядя, как ребенок карабкается по грязной лесенке, значит, с тревогой вы как-то справляетесь. Если вы можете так обнять ребенка, чтобы он успокоился (не придушить, а обнять), если вам хотя бы иногда удается заменить «Не ори, хватит меня позорить!» на «Все хорошо, все хорошо, мой маленький, давай успокаиваться», хотя бы в одном случае из ста, то вы справляетесь. И даже если не удается, этому можно научиться. Постепенно.

Третье. Достаточно хорошая мать ошибается. Она должна ошибаться. Обязана. Иногда не угадывать, чего там пищит ребенок, то ли замерз, то ли есть опять захотел. Тем более — не предугадывать его желаний. Иногда слишком тепло — или слишком легко — его одевать. Не выполнять всех его требований и не покупать всего, чего он просит. И так далее. По Винникотту, хорошая мать ошибается примерно в 30% случаев, и ее ошибки абсолютно необходимы ребенку — иначе, будь она идеальной, он бы не научился справляться с обидой, печалью, гневом и яростью.

Если верить другим исследователям, чем идеальнее мать, тем хуже для психики ребенка. Тем более, что за «идеальность» часто выдают ту самую повышенную тревожность, которая у нас идет предыдущим пунктом.

Четвертое. Достаточно хорошая мать имеет свою собственную жизнь. Она не погружена целиком в ребенка, есть и другие люди, с которыми она отдыхает душой от младенческих забав, всех этих «ку-ку» и «мы покакали». Винникотт полагал, что у нее должен быть еще и хороший секс с отцом ребенка, но тут Винникотт не авторитет, потому что сам он никого не рожал. И до секса ли там, в первый год младенческой жизни, прости господи. И почему именно с отцом ребенка? Но суть именно в том, что у матери есть взрослые — неважно, сексуальные ли — отношения с кем-то еще.

Пятое. Достаточно хорошая мать понимает свои чувства. Ну как-то, хоть немного. Она узнает в себе зависть и обиду, стыд и печаль, радость и облегчение, воодушевление и усталость и так далее. Может перепутать, например, зависть и обиду, а кто из нас не путает время от времени? Но у нее не возникает грубой путаницы, она не называет, например, свое раздражение любовью, усталость — ненавистью, злость — радостью, не отворачивается в ужасе от любого чувства со знаком минус. Не говорит с ребенком вымученно о его чувствах «по Гиппенрейтер». Просто понимает свои чувства, и все. Никаких дополнительных усилий не нужно. Ребенок обучается этому бессознательно, когда проводит время с ней рядом.

Еще достаточно хорошая мать умеет мечтать. Все.

Остальное, с точки зрения психоаналитика, имеет значение гораздо меньшее. Неважно, во сколько лет ребенок приучился ходить на горшок, и знает ли он в 3 года алфавит. Неважно, на какие кружки он ходит, умеет ли «вести себя в обществе» и рассказывать стихи с табуретки. Неважно, питается ли он по режиму, играет ли в планшетник, и гуляют ли с ним дважды в день, или всего раз в день, или, о ужас, ни разу.

И развивают ли его по Монтесорри, и ставят ли прививки. И ставят ли в угол. И так далее.

ProFamily24

КАТЕГОРИЯ: Личность взрослый

Достаточно хорошая мать

Первый раз Анна поняла, что она плохая мать еще в родах – по словам врача, она не так тужилась и не правильно дышала. Потом, по мнению нянечки, она не так пеленала малыша. По убеждению медсестры, перекармливала его. По словам свекрови, не докармливала. И потом окружающие не раз давали ей понять, что она не так одевает, лечит, учит, воспитывает, развлекает своего ребенка. Да и у самой Ани хватало сомнений: достаточно ли она хорошая мать, дает ли ребенку все необходимое, почему так часто ошибается?
Когда Аня решила стать матерью во второй раз, взяв ребенка из детского дома, возмущенный хор доброжелателей только усилился. Она услышала, что собирается испортить жизнь кровному ребенку, не справится с приемным, разрушит семью. Но к этому времени Аня уже научилась не реагировать на подобные замечания и перестала заниматься самобичеванием. Она узнала волшебное выражение «достаточно хорошая мать». Сейчас У Ани уже трое детей. И у них все хорошо. Достаточно хорошо.
Термин «достаточно хорошая мать» появился еще в середине прошлого века с легкой руки британского психотерапевта Винникота.
• Достаточно хорошая мать не робот и не идеальная картинка в инстаграме. Она знает, что не существует единственно верного способа растить детей. Она доверяет себе и лучше знает, что нужно ее ребенку – именно потому, что она его мать.
• Она понимает, что будет совершать ошибки, но чаще всего все сделает вполне правильно.
• Она старается быть рядом с ребенком, но учится отпускать.
• Она может быть усталой, раздраженной, неправой, но прощает себя за это. Она дорожит своими отношениями с ребенком больше, чем чьим-либо мнением.

Достаточно хорошая мать

Первый раз Анна поняла, что она плохая мать еще в родах – по словам врача, она не так тужилась и не правильно дышала. Потом, по мнению нянечки, она не так пеленала малыша. По убеждению медсестры, перекармливала его. По словам свекрови, не докармливала. И потом окружающие не раз давали ей понять, что она не так одевает, лечит, учит, воспитывает, развлекает своего ребенка. Да и у самой Ани хватало сомнений: достаточно ли она хорошая мать, дает ли ребенку все необходимое, почему так часто ошибается?
Когда Аня решила стать матерью во второй раз, взяв ребенка из детского дома, возмущенный хор доброжелателей только усилился. Она услышала, что собирается испортить жизнь кровному ребенку, не справится с приемным, разрушит семью. Но к этому времени Аня уже научилась не реагировать на подобные замечания и перестала заниматься самобичеванием. Она узнала волшебное выражение «достаточно хорошая мать». Сейчас У Ани уже трое детей. И у них все хорошо. Достаточно хорошо.
Термин «достаточно хорошая мать» появился еще в середине прошлого века с легкой руки британского психотерапевта Винникота.
• Достаточно хорошая мать не робот и не идеальная картинка в инстаграме. Она знает, что не существует единственно верного способа растить детей. Она доверяет себе и лучше знает, что нужно ее ребенку – именно потому, что она его мать.
• Она понимает, что будет совершать ошибки, но чаще всего все сделает вполне правильно.
• Она старается быть рядом с ребенком, но учится отпускать.
• Она может быть усталой, раздраженной, неправой, но прощает себя за это. Она дорожит своими отношениями с ребенком больше, чем чьим-либо мнением.

Дональд Винникотт — Маленькие дети и их матери читать онлайн

Дональд Вудс Винникотт

Маленькие дети и их матери

Наверное, Винникотт был еще и добрым человеком…

Трудно писать предисловие к книге, которая не нравится, но, может быть, еще труднее — к той, что вызывает восхищение. Хочется использовать одни превосходные степени, и думаешь: сама бы я такому предисловию не поверила. Но что поделать, если книги Винникотта — действительно абсолютно уникальное явление в психологической и психоаналитической литературе, а сама его фигура видится стоящей у врат современного неклассического анализа, может быть, неким мерилом вещей.

Вспоминается такой случай: один американский аналитик первый раз ехал в Россию, чтобы провести семинар. Он не очень представлял себе будущих слушателей и, просматривая в самолете свои наброски, ужаснулся: «А вдруг они не читали Винникотта?! О чем же я им тогда смогу рассказать?» (Заметим, что Винникотта все не только цитируют, но и, кажется, любят — вне зависимости от теоретических предпочтений, даже лаканисты.)

Начнем с того, что эта книга, изначально адресованная матерям маленьких детей, детским врачам и медсестрам, написана обычным разговорным языком, без использования специальных терминов, за исключением тех, которые ввел сам Винникотт. А его термины — это слова обычного разговорного английского: «обычная преданная мать» или «достаточно хорошая мать», «переходный объект», трудно переводимый на русский язык «holding» (мы даже решили просто воспользоваться транслитерацией «холдинг». По словам Винникотта, «холдинг — это все, что мать делает, и все то, чем она является для своего грудного ребенка». Существует и буквальный смысл — держание на руках.) То есть читать эту книгу может каждый. При этом Винникотт описывает самые сложные аспекты развития ребенка, ничуть не упрощая их.

Помню, что, прочитав в юности Достоевского, я подумала: «А как же теперь читать обычные книги?» Так и после Винникотта почти все описания родительско-детских отношений представляются слишком упрощенными, примитивными, недостаточно точными. Это не относится к изложению результатов специальных исследований — но их читают только профессионалы. Кроме того, психоаналитические описания переживаний ребенка иногда кажутся понятными с психоаналитических же позиций, но бывает неясно, как то или иное явление непосредственно выражается в поведении ребенка, которое мы можем наблюдать. А когда читаешь Винникотта, то воочию видишь, как, например, достигается константность объекта (сам автор этого слова не использует, оно очень сложное) или важность выживания объекта, подвергшегося нападению со стороны ребенка; как важно, что материнская грудь не разрушается от его агрессии, не становится другой — что дает ребенку опыт того, что выражение агрессии не влечет за собой непоправимых последствий.

В этой книжке очень велика «концентрация идей на единицу текста», а язык автора чрезвычайно точен. Поэтому ее оказалось так трудно переводить — терялись смысловые оттенки и хотелось множить комментарии вокруг большинства фраз. И то, что книга состоит из отдельных статей, написанных в разные годы, и многие идеи в них повторяются в различных вариациях, с моей точки зрения, является очередным ее достоинством, а не недостатком. Может быть, это позволит нам, читателям, действительно постепенно понять, о чем пишет Винникотт. И тогда нас ожидают самые неожиданные открытия.

Автор демонстрирует, как знания, полученные в процессе психоаналитической работы со взрослыми психотиками, помогают лучше понять переживания совсем маленьких детей, которые еще не владеют речью, чтобы о них рассказать; и наоборот, наблюдения за грудными детьми предоставляют много информации, необходимой для лечения пациентов с серьезными нарушениями. Совершенно поразителен пассаж в главе о коммуникации матери и ребенка, где Винникотт меньше чем на странице текста излагает основное отличие современного психоанализа от классического — понятным для непрофессионала образом. Он говорит, что единственный способ обратиться к самому раннему опыту — это вновь пережить его; поэтому задача пациента — не просто понять, а вместе с достаточно хорошим аналитиком, в аналитическом сеттинге, являющемся «поддерживающим окружением», как бы заново прожить начало своей жизни, в которой всего этого по разным причинам не хватало. (Идея восполнения дефицитарности в противовес идее исследования и инсайта.) Говорят, Винникотт утверждал, что дает интерпретации по двум причинам: во-первых, чтобы показать, что он не спит, а во-вторых, чтобы пациент сам мог убедиться: аналитик тоже может обижаться. Не прибегая к терминологии, Винникотт вводит представление о «reparenting» — любимая тема дискуссии последних лет. В это трудно поверить: вы можете действительно понять самое главное про такой сложнейший предмет, как современный психоанализ, прочитав эту тоненькую книжку!

Если книги про родителей и детей, а также издания о современном психоанализе на русском языке все же существуют (например, «Разговор с родителями» того же Винникотта[1]), то описание процесса родов — да еще с точки зрения рождающегося младенца — вы не найдете нигде! Беременные женщины, спешите! Честное слово, вы избежите многих ошибок и сможете стать «достаточно хорошими» мамами для своих будущий деток. (Странное дело, но советы гениального Винникотта удивительным образом напоминают советы необразованных мудрых бабушек, которых остается все меньше и меньше.)

«…Я надежна — не потому что я совершенная машина, а потому что я знаю, в чем ты нуждаешься. Я забочусь о тебе, я хочу, чтобы ты имел то, что тебе сейчас нужно. Ты можешь быть уверен, что я где-то рядом, когда бы я тебе ни потребовалась. Вот это и есть моя любовь к тебе сейчас, когда ты такой маленький и беспомощный», — такое сообщение передает достаточно хорошая мама своему ребенку, передает всем своим поведением — тем, как она его держит, биением своего сердца, своим запахом, молоком и дыханием. И это создает основу его будущего доверия к миру, творческого отношения к нему и психического здоровья — в самом широком и высоком смысле этого слова.

Мария Тимофеева

1. Обычная преданная мать[2]

Как сказать что-то новое на избитую тему? Мое имя у людей ассоциируется со словами, взятыми для заголовка этой главы, и сначала, пожалуй, я объяснюсь по этому поводу.

Однажды летом 1949 года я отправился в бар с режиссером Би-Би-Си Изой Бензи, теперь уже ушедшей на пенсию, однако для меня незабвенной (именно она тогда предложила, чтобы я выступил с серией из девяти бесед на любую интересную мне тему). Изе требовалось броское название для серии радиопередач — а я не подозревал…

Читать дальше

Дар достаточно хорошей матери — Селени

Наши дети иногда нуждаются в нас, чтобы терпеть неудачу

«Мне не нравится быть с достаточно хорошей матерью. Я слишком много работаю, чтобы довольствоваться этим».

Одна из моих самых близких подруг (и одна из самых преданных матерей, которых я знаю) сказала мне эти слова пару лет назад, и я никогда не забывала их. На личном уровне я был убит горем, осознав, что моя подруга оказывает на себя такое большое давление. На профессиональном уровне я был опечален, увидев, что одна из моих любимых теорий воспитания и развития ребенка была совершенно неправильно понята.

Обычно, когда я слышу, как кто-то использует выражение «достаточно хорошая мать», это говорят либо матери, подобные моей подруге, которые приравнивают «достаточно хорошо» к «недостаточно», либо матери, которые используют это выражение, чтобы объяснить, почему они не идеальная мать.

Дело в том, готовим ли мы обед из нескольких блюд каждый вечер или приносим праздничный проект и закуски для всего дошкольного класса. Достаточно хорошая мать теперь является неудачей, которой следует избегать, или объяснением того, что она не добилась большего.

К сожалению, как для наших детей, так и для нас самих, оба эти объяснения совершенно не соответствуют сути.

Дети действительно получают пользу от несовершенного воспитания
Фраза «достаточно хорошая мать» впервые была придумана в 1953 году Дональдом Винникоттом, британским педиатром и психоаналитиком. Винникотт наблюдал за тысячами младенцев и их матерей, и он пришел к выводу, что младенцы и дети действительно получают выгоду, когда их матери подрывают их управляемыми способами. (Я, конечно, не говорю о серьезных неудачах, таких как жестокое обращение с детьми и пренебрежение ими.)

Процесс становления достаточно хорошей матерью для наших детей происходит с течением времени.Когда наши дети еще младенцы, мы стараемся быть постоянно доступными и немедленно реагировать на них. Как только они плачут, мы кормим их, прижимаем к себе или меняем подгузники — другими словами, мы делаем все возможное, чтобы помочь им почувствовать себя лучше. Это важно, потому что это учит наших детей тому, что они в безопасности и о них будут заботиться.

Дело в том, что мы не можем вечно поддерживать такой уровень внимания к нашим детям, да и не должны. Именно об этом и говорил Винникотт. Он считал, что быть хорошей матерью — это быть достаточно хорошей матерью.Детям нужно, чтобы их мать (или главный опекун) регулярно подводила их терпимыми способами, чтобы они могли научиться жить в несовершенном мире.

Каждый раз, когда мы не слышим, как они зовут нас сразу, каждый раз, когда мы не уделяем им безраздельного внимания, каждый раз, когда мы кормим их ужином, который они не хотят есть, каждый раз, когда мы заставляем их делиться, когда они не хотят, мы готовим их к работе в обществе, которое будет их регулярно расстраивать и разочаровывать.

Детям необходимо каждый день по мелочам узнавать, что мир не вращается вокруг них, что каждая их просьба не будет выполняться и что их поведение влияет на других людей.Им необходимо на собственном опыте понять, что жизнь может быть трудной, что они будут чувствовать себя разочарованными и разочарованными, что они не всегда добиваются своего, и, несмотря на все это (или, возможно, из-за этого), они все равно будут в порядке. .

Если у наших детей никогда не будет такого опыта и если все их потребности будут удовлетворяться каждый раз, они не смогут справиться с проблемами, которые неизбежно возникнут. Они не узнают, что скучать, раздражать, грустить или разочаровывать — это нормально. Они не будут снова и снова узнавать, что жизнь может быть болезненной и разочаровывающей, но они пройдут через это.

Короче говоря, формирование жизнеспособности наших детей — это подарок достаточно хорошей матери.

Совершенство — это не вариант
Есть еще один важный момент, о котором мы должны помнить о достаточно хорошей матери — она ​​не только подарок своим детям, но и неизбежна. Проще говоря, невозможно сделать лучше, чем достаточно хорошо. Совершенство — это не вариант. Мне не нужно объяснять вам, что невозможно удовлетворить все потребности нашего ребенка, будь то еще одна тарелка макарон с сыром, желание покрыть стену маркером или желание не спать всю ночь смотрю сериалы Доры.

Даже если бы можно было каким-то образом быть идеальной матерью, конечным результатом был бы хрупкий, хрупкий ребенок, который не мог бы вынести ни малейшего разочарования. Ни одна мать не хочет этого для своего ребенка.

Реальность такова, что большую часть времени мы либо достаточно хороши, либо нет. Если мы недостаточно хороши, мы можем подводить наших детей множеством непредсказуемых, возможно, непоправимых способов. Если мы достаточно хороши — а я считаю, что большинство из нас таковыми — то мы в основном делаем это правильно, а иногда ошибаемся.Наши дети могут чувствовать раздражение, разочарование или грусть из-за того, что мы их подвели, но в этот момент, в эти многочисленные мелкие моменты, они узнают, что жизнь трудна, что они могут чувствовать себя ужасно, и они придут в норму.

Каждый раз, когда мы подводим наших детей, и они проходят через это, они становятся немного сильнее. Это дар достаточно хорошей матери, и всем нам пора принять его.

Версия этой статьи изначально размещалась на PsychCentral.com и перепечатывается здесь с разрешения.

Что такое «достаточно хорошая мать»?

Фраза «достаточно хорошая мать» была придумана британским педиатром и психоаналитиком Д. В. Винникоттом в его знаменитой книге « Игра и реальность ».

Обсуждая адаптацию матери (или другого воспитателя) к потребностям ребенка, Винникотт подумал, что «достаточно хорошая мать» начинается с почти полной адаптации к потребностям своего ребенка. Она всецело предана ребенку и быстро удовлетворяет все его потребности.Она жертвует своим сном и собственными потребностями, чтобы удовлетворить потребности своего младенца.

Однако со временем мать позволяет младенцу испытывать небольшое разочарование. Она чутка и заботлива, но не сразу бросается на каждый крик ребенка. Конечно, на первых порах срок этого разочарования должен быть очень коротким. Она может позволить ребенку поплакать в течение нескольких минут перед ночным кормлением, но только в течение нескольких минут. Она не «идеальна», но «достаточно хороша» в том, что ребенок испытывает лишь небольшое разочарование.

От иллюзий к реальности

В представлении Винникотта о «достаточно хорошей матери» замечательно то, что он связывает материнский процесс с когнитивным развитием ребенка и развитием здоровой концепции внешней реальности. Сначала ребенок воспринимает мать как часть самого себя. Ребенок влюблен в свою мать и воспринимает ее не как отдельную личность, а как часть себя самого. По прошествии времени моменты, за исключением полной настойчивой настройки матери на потребности своего ребенка, пробуждают начало умственной активности ребенка и его ощущения внешнего мира.

Если полная адаптация матери к потребностям ребенка длится слишком долго и не ослабевает естественным образом, растущее чувство ребенка к реальному внешнему миру отдельно от себя прерывается. Он задерживается в волшебном мире иллюзий и галлюцинаций. То есть он считает, что простое наличие потребности приведет к ее немедленному удовлетворению. По словам Винникотта, это иллюзия , хотя необходима иллюзия .

Хотя Винникотт настаивает на том, что, если ребенок не испытывает небольшого количества разочарования, он не сформирует представление о внешней реальности, он подчеркивает, что ранняя фаза материнства не менее важна для здорового развития ребенка.Способность иметь иллюзию — необходимое условие для развития чувства реальности:

«Вначале адаптация [матери] должна быть почти точной, и если это не так, у младенца невозможно начать развивать способность испытывать отношения с внешней реальностью или даже формировать представление о себе». внешняя реальность «.

Акт балансировки

Итак, быть «достаточно хорошей матерью» довольно сложно. Это включает в себя баланс между двумя одинаково важными процессами для здорового когнитивного развития ребенка и даже его будущего счастья: 1) сначала мать или воспитатель должны преданно заботиться о каждой потребности ребенка; 2) Мать должна постепенно позволять ребенку испытывать потребность, помимо ее немедленного удовлетворения — хотя, естественно, сначала этот период времени должен быть очень коротким и со временем увеличиваться.

Таким образом, при достаточно хорошем материнстве ребенок может жить в двух мирах: мире иллюзий, фантазий и магии, с одной стороны, и мире, который не всегда соответствует его условиям. пожелания.

Авторские права © Мэрилин Ведж, доктор философии.

Достаточно хорошая мать. Стремление быть «идеальным» может привести к… | Александра Сакс MD

Материнство требует исключительно высокой ответственности. Вы заботитесь о человеке и создаете его.Многие женщины говорят мне, что они считают, что это высшая задача в их жизни: «Я формирую человека!» Поэтому понятно, что некоторые мамы спрашивают меня: «Это мой ребенок, почему он / она заслуживает чего-то менее совершенного?»

Работа педиатра и психоаналитика Д.В. Винникотт представил идею о том, что стремление быть «идеальной» или «лучшей» матерью может вызвать непредвиденные проблемы как для вас, так и для вашего ребенка. Он придумал фразу «достаточно хорошая мать» в 1953 году, и спустя десятилетия мы все все еще пытаемся переварить и принять его предостерегающую мудрость.Послание Винникотта состоит в том, что вам не нужно быть «лучшей» матерью, чтобы вырастить психологически здорового ребенка, который чувствует себя любимым и заботливым. Вам просто нужно быть «достаточно хорошей» матерью, которая позаботится об основных физических и эмоциональных потребностях вашего ребенка. Если ваш ребенок в целом чувствует себя в безопасности и любимым, он сможет терпеть и прощать ваши недостатки.

Легче сказать, чем сделать, я знаю, но давайте поговорим об этом. Для некоторых из нас «достаточно хорошо» звучит как успокоение. Вы усердно работаете, чтобы быть хорошей матерью, и каждый день делаете выбор, чтобы дать своему ребенку все самое лучшее, так зачем снижать планку? В конце концов, вы, вероятно, принесли финансовые, личные или даже профессиональные жертвы, так что не должны ли результаты быть лучше, чем просто достаточно хорошими?

Но вы и ваш ребенок оба люди, и совершенство невозможно в любых человеческих отношениях.И это больше, чем просто признать, что совершенство невозможно; нам нужно перестать думать о материнстве как о вседержании, не требующем усилий, потому что самый здоровый подход оставляет место для собственного физического, эмоционального и социального пространства матери.

Когда некоторые женщины думают о том, чтобы позволить себе быть «человечными», они внезапно испытывают панику из-за того, что они скатятся к эгоистичному или «плохому» материнству. Но вы должны верить, что если вы любите своего ребенка, вы просто не перестанете заботиться о нем, любовь победит, если вы просто будете плыть по естественному течению.

Новое материнство — это также хорошая возможность поразмышлять о том, что может быть образцом критического перфекционизма на протяжении всей жизни. Конечно, никто не хочет «потерпеть неудачу» в материнстве, но кто вас здесь судит? Сами? Голос вашей матери (или, что еще хуже, свекрови) звучит вам в ухе? Вымышленная (или не очень воображаемая) клика критически настроенных женщин? Я здесь, чтобы сказать вам: совершенство — это недостижимая цель; это невозможно ни на работе, ни в человеческих отношениях, и определенно невозможно в воспитании детей.

В некоторые дни это означает увидеть триумф в том, чтобы кормить, одевать и (в основном) ребенка кормить ребенка. В другие дни это означает принять свои ошибки и двигаться дальше, не избивая себя.

Итак, что вы можете сделать с этим и с чувством, что вы терпите неудачу? Вместо того, чтобы тратить время на осуждение себя и размышления о том, получаете ли вы пятерку в воспитании детей, постарайтесь проявить сострадание и искренность, когда вы со своим ребенком. Этот сострадательный и искренний родитель — тот человек, которого ваш ребенок будет любить, и образец, у которого ваш ребенок будет учиться, когда вырастет.Поскольку материнство — такая тяжелая работа, мы все иногда терпим неудачи. Но чтобы быть достаточно хорошим, все, что вам нужно сделать, это отмахнуться и попробовать еще раз. Это ваши усилия и забота, которые ваши дети могут чувствовать и в которых больше всего нуждаться. Поверьте мне: им нужны объятия (и ужин, и ванна, и совместное хихиканье), и они не ставят вам оценку за качество вашего выступления.

Кроме того, эта идеальная мать тоже не может быть для них здоровой моделью, потому что она очень самоотверженная. Хотели бы вы, чтобы ваш ребенок узнал, что пренебрежение его основными потребностями в контексте отношений — это то, к чему нужно стремиться? Иногда вам нужно поставить себя на первое место — и вы должны это сделать. Забота о себе не эгоистична — это просто условие психологического (и физического) выживания. Иногда вам нужно пойти в ванную и оставить ребенка поплакать в кроватке на несколько минут. Как только вы возьмете ее на руки и обнимете, она вас простит. Я призываю вас также попытаться простить себя.

Маркер психологического благополучия — это способность признать, что никто из нас не идеален. Даже если ваш ребенок идеален в ваших глазах, он тоже человек. Чем раньше вы примете, что не станете идеальной матерью, тем быстрее вы начнете готовить себя к тому, что ваш ребенок тоже не будет идеальным.

Как заметил Виннекотт, поскольку вы переносите своего ребенка в несовершенный мир, более полезно признать, что вы тоже человек. Идеальная мифическая богиня может не помочь своему ребенку взломать его в реальном мире с людьми (например, учителями, братьями и сестрами или друзьями), которые не относятся к нему, как к центру вселенной. Вы хотите, чтобы ваш ребенок стал независимым человеком, и если вы полностью удовлетворяете все его потребности 24 часа в сутки, 7 дней в неделю, этого не произойдет.

Несовершенная мать помогает своему ребенку научиться терпеть разочарование, стать самодостаточным и научиться успокаивать себя.Это отличительные черты того, что психологи называют «упорством», личностной черты, которая может помочь вашему ребенку добиться успеха в жизни.

Мой призыв #matrescence к действию — научить женщин, что здоровое материнство — это достаточно хорошее материнство, потому что идеальное материнство — нереальный вариант. Если бы мы все действительно могли позволить себе быть хорошими — я думаю, женщины начали бы говорить более открыто, чтобы нормализовать естественное эмоциональное напряжение, которое возникает во время зрелости. Это может даже уменьшить стыд и социальную изоляцию, которые способствуют многим случаям послеродовой депрессии!

Прочтите мои другие сообщения:

Избранная статья: Винникотт: Радио «Достаточно хорошая мать» передает

Роберт Адес

Изображение предоставлено: Radio от ArtmoGraphicDesigner.CC0 публичное достояние через Unsplash.

Наш аппетит к книгам по уходу за младенцами кажется неутолимым. Сочетание естественного любопытства и неуверенности будущей матери, непознаваемого ума младенца и ожиданий общества создает пустоту, заполненную всевозможными руководствами и признаниями, предлагающими советы, теории, заверения, анекдоты, графики … и неизбежно , непоследовательность, несогласие и дальнейшее беспокойство.

Одной из фигур, которая оставалась актуальной на протяжении последующих поколений, во многом из-за его сопротивления давать практические советы, которые со временем неизбежно становятся причудливыми, является английский педиатр и психоаналитик Дональд Винникотт (1896–1971).Хотя многие из его идей сохраняются 70 лет спустя в виде застывших, хотя и знакомых, звуковых фрагментов: «достаточно хорошая мать»; «обычная преданная мать»; что «не бывает ребенка, есть только ребенок и мать»; и «переходный объект» (защитное одеяло), и это лишь некоторые из них, его послание остается вневременным.

Суть работы Винникотта по вопросам воспитания детей была выражена в почти 60 радиопередачах BBC, многие из которых были в эфире Women’s Hour , в течение двух десятилетий, прошедших с середины Второй мировой войны.Предмет — выражение психоаналитических концепций для матерей — был потенциально рискованным для корпорации, культурно прогрессивным, а для Винникотта и его продюсеров во время серьезных социальных изменений — жизненно важным. Хотя он был прирожденным коммуникатором, получившим поддержку в переполненных детских палатах лондонских больниц, Винникотта нужно было превратить в телеведущего, способного выражать сложные и деликатные вопросы, не вызывая скандала у своей аудитории, состоящей из ничего не подозревающих обычных матерей: задача, которая требовала сериала проницательных, чутких и твердых производителей.Усиливая растущую после войны роль женщин в качестве потребителей культуры и уполномоченных по культуре, все продюсеры Винникотта и сотрудники BBC были женщинами.

Что раздражает обычную мать? [CW 6: 1: 7] Из серии передач BBC «Обычная преданная мать и ее ребенок».

Стиль речи Винникотта, лишенный демотического ритма его современника, «радио-доктора» Чарльза Хилла, был прямолинейным и обнадеживающим, поскольку он сказал матерям: «Вы увидите, что на самом деле я говорю вполне обычные очевидные вещи», или Возьмем актуальный пример: «под преданным я просто имею в виду преданный».Голос Винникотта в эфире звучит расслабленно, почти бормоча, а его относительно высокий тон часто принимается за женский. Его вдумчивая манера поведения, широкое использование заранее записанных документальных разговоров между матерями и его вокальный гермафродитизм позволили ему полностью отказаться от роли образованного эксперта-мужчины, говорящего с необразованной публикой женщин. Вместо этого он был рядом со слушателем, говорил от имени младенца, облекал в слова то, что мать уже знала.

Карьера Винникотта началась в период военного времени, когда государственной пропаганде, касающейся физического ухода, было слишком легко вытеснить все остальное. Труби Кинг боролась за пищевую гигиену, предлагая строгое расписание кормления на том основании, что регулярный детский голод укрепляет характер. Во многих родильных домах Великобритании применялись методы шокирующей нечувствительности к отношениям матери и ребенка, когда физически ориентированный «опыт» медсестер подавлял основные инстинкты молодой матери.

Винникотт, напротив, утверждал, что мать сама является специалистом по собственному ребенку, и что профессионалы не должны лишать мать ее уверенности в ее инстинктах и ​​естественных знаниях. Он заявил, что у него «аллергия на пропаганду», и сказал матерям, что «вы почувствуете облегчение оттого, что я не собираюсь говорить вам, что делать», «но, — продолжил он, — я могу поговорить о том, что все это значит». Позже его обвинили в деинтеллектуализации матерей из-за того, что он настаивал на том, что интеллект — по сравнению с любовью — был и ненужным, и недостаточным для материнства, но я думаю, что он скорее сочувствовал бы нынешней тенденции выражать это отношение следующим образом: достаточно специалистов.

Он не боялся того, что он называл «изнанкой семейной жизни», и хотел, чтобы матери услышали, что он знает о роли нелюбящих чувств в уходе за младенцами. Он представил мать, которая позволяет себе сказать «Черт побери, маленький педераст» своему ребенку, а в другой передаче дал эфирное время причинам, по которым мать может ненавидеть — так же как и любить — своего ребенка.

Собственная работа Винникотта вскоре была омрачена Бенджамином Споком, который признал свой долг Винникотту, считая его основной теоретической моделью своего руководства по уходу за детьми; то есть, давая тот самый совет, которого Винникотт явно избегал и даже отверг как бесполезный.

Спок сказал о Винникотте, что его вклад «все складывается в надежность и любовь», но это говорит только о первой половине истории. Самая стойкая материнская идея Винникотта — это фраза «достаточно хорошая мать», призванная освободить родителей от жернова стремления к совершенству. Как только младенец знает, что мать может надежно обеспечивать ребенка во время раннего состояния полной зависимости, младенец узнает о своих собственных развивающихся потребностях скорее через неудачи и ошибки, связанные с тем, чтобы быть достаточно хорошим, а не совершенным.Ребенок обнаруживает, что он не находится в удушающей сфере родительского всеведения, а родители не находятся под тиранией всемогущего контроля ребенка. Он обнаруживает, что гнев и фантазии разрушения не разрушают мир волшебным образом, за исключением его творческого воображения. За этим лежит расширяющийся горизонт эмоционального развития: гнев, разочарование, возмещение ущерба и, в конечном итоге, независимость и благодарность.

Роберт Адес — помощник редактора сборника сочинений Дональда Винникотта.Сохранившиеся аудиоматериалы, в том числе радиопередачи BBC 1960-1962 гг., Доступны сейчас.

Прочтите наши избранные статьи в нашем Архиве статей.

Изображение предоставлено: Д. В. Винникотт за «Собрание сочинений Д. В. Винникотта». Воспроизведено с разрешения.

Теория привязанности, достаточно хорошая мать, женственность и социальная забота о детях и молодежи: краткие, разрозненные и критические размышления

Дата публикации: январь 2012 г.
© Charles Sharpe, 2012 г.

В 1950-х и 1960-х годах, работая независимо, но одновременно, Джон Боулби и Дональд Винникотт разработали разные теории о психологическом и физическом росте и благополучии детей.Теория привязанности Боулби и представление Винникотта о достаточно хорошей матери и благоприятной среде остаются влиятельными в изучении развития ребенка.

Теория привязанности

Работа Боулби вместе с работами многих других, продолжавших развивать теорию привязанности, была плодотворной в повышении нашего осознания важности отношений привязанности между ребенком и его основной родительской фигурой, которой обычно является мать ребенка.Новорожденный ищет опекуна, и реакция опекуна на поиски ребенка влияет на его развитие. Например, надежно привязанный младенец чувствует, что его фигура, обеспечивающая заботу, доступна ему и реагирует на него, когда это необходимо, в то время как тревожно привязанный младенец не может предполагать, что его опекун будет отзывчивым, и поэтому он принимает стратегии, чтобы обойти воспринимаемое безразличие. Такая стратегия может привести к тому, что ребенок откажется от эмоциональной связи с опекуном, или же это может проявиться в потребности ребенка усилить его признаки дистресса, чтобы гарантировать, что его услышат (см. Ainsworth and Bowlby, 1965).

Благоприятная среда Винникотта и достаточно хорошая мать

Идея Винникотта о благоприятной среде, созданной для ребенка «достаточно хорошей матерью», которую поддерживают окружающие ее взрослые, легко согласуется с теорией привязанности Боулби. Боулби писал:

«интимная привязанность к другим людям — это центр, вокруг которого вращается жизнь человека, не только когда он младенец, малыш или школьник, но и в юности, и в годы зрелости, и в старости.” (Bowlby, 1980, стр. 442)

Для Винникотта этот центр обеспечивается бессознательными процессами внутри «обычной матери, которая любит своего ребенка» (Winnicott, 1952): «достаточно хорошей матери», которая лучше всего узнает, как заботиться о своем ребенке, а не от специалистов в области здравоохранения и книги по самопомощи, но из-за того, что она сама была младенцем. «Она действует естественно, естественно» (Winnicott, 1988). Винникотт предполагает, что во время беременности у матери развивается «состояние повышенной чувствительности», которое сохраняется в течение нескольких недель после рождения ребенка.Когда это повышенное состояние проходит, у матери происходит то, что Винникотт называет «бегством в здравомыслие», и она начинает осознавать мир, существующий вне ее состояния «первичной материнской озабоченности» своим младенцем (Winnicott, 1975). Тем не менее, достаточно хорошая мать продолжает обеспечивать среду, которая способствует здоровым процессам созревания ее ребенка. Она достигает этого, будучи человеком, который предотвращает непредсказуемое и активно заботится о содержании, обращении и общем уходе за ребенком.Достаточно хорошая мать обеспечивает физический уход и удовлетворяет потребности своего ребенка в душевном тепле и любви. Она также защищает своего ребенка от тех частей ее тела, из которых возникают убийственные чувства, когда, например, ее ребенок непрерывно кричит, кричит и плачет. Сдерживая свои собственные ненавистные чувства к своему ребенку и используя их для интуиции страха и ненависти ребенка, достаточно добрая мать способствует чувствам и выражению всемогущества своего ребенка, приспосабливаясь к его потребностям до тех пор, пока он постепенно не начнет чувствовать себя в достаточной безопасности. отказаться от этих чувств.На этом этапе может начаться процесс интеграции, и у ребенка начинает развиваться чувство «я» и «не я» (Winnicott, 1975). Чтобы достичь этого перехода от полной зависимости ребенка к относительной зависимости, достаточно хорошая мать должна постепенно, чтобы он не смог адаптироваться к потребностям своего ребенка, чтобы ребенок мог начать учиться терпеть разочарования окружающего мира за его пределами. он сам и его мать (Winnicott, 1965).

Винникотт всегда утверждал, что матери лучше знают потребности ее ребенка, чем эксперты.Он предположил, что было

«очень тонкие вещи, которые мать знает интуитивно и без какой-либо интеллектуальной оценки того, что происходит, и к которым она может прийти, только оставшись одна и взяв на себя полную ответственность…» (Winnicott1988, p64).

Критика достаточно хорошей матери Винникотта

С его представлением о «достаточно хорошей матери», которая интуитивно лучше всех знает своего ребенка, Винникотт намеревался ослабить давление на женщин, которые стали матерями, но критики утверждали, что Винникотт в своей идеализации достаточно хорошей матери возлагал большие надежды. «настоящей» матери, что она должна взять на себя большую часть ответственности по уходу за своим ребенком.Кроме того, она несет ответственность за то, насколько хорошо ребенок растет.

О женщине и матери

В последнее время несколько писательниц стали свидетелями этой ответственности. Например, писательница и мать Рэйчел Куск, в то же время воплощая в жизнь многие идеи Винникотта о материнстве, отмечает:

«Стать матерью раскрывает способность женщины ко многим вещам: добродетели, самопожертвованию, гневу, глупости, любви.Некоторые из этих качеств никогда раньше не проверялись — она ​​могла даже не знать, что ими обладает. Некоторые из них будут принимать форму именно из того, что ей предлагала ее собственная мать, хотя она, возможно, не помнит, чтобы их предлагали. А некоторые — гнев — одна из них — найдут собственные формы, единственной прародительницей которых она считает себя » (Cusk, 2011, стр. 36).

Для Куск: «Ребенок приходит, и все впадают в панику, ища женщину, которая позаботится о нем», и она утверждает, что это главный источник гнева женщины, когда у нее есть ребенок,

«потому что она потеряла силу автономии и свободы воли в собственной жизни.С первого момента беременности женщина оказывается во власти сил, над которыми она не властна, в том числе сил самого тела. Это подчинение в равной степени относится и к неизвестному, и к известному: она — субъект своего тела, субъект ее врача, субъект ее ребенка, и в этой биологической работе, которую она предприняла, она также становится субъектом общества и истории. Но больше всего она чувствует подчинение на территориях, какими бы они ни были в ее до-материнской жизни, она сделала ее собственностью.Угроза тому, что превратило ее в то, что сделало ее личностью: это то, что матери труднее всего пережить. Всю свою жизнь ей говорили ценить свою индивидуальность и преследовать ее цели, и она сталкивается с явным противоречием, предательством — даже среди самих хранителей ее личности, ее мужа, коллег или друзей — в требовании, чтобы она уступила это » ( Cusk, 2011. стр. 36).

Даже во времена, когда существует более пластичное представление о том, как распределяется задача по уходу за ребенком, когда и отец, и мать в разное время могут иметь отпуска с работы, чтобы быть основной фигурой воспитания ребенка, это остается невозможным, как пишет Куск предлагает женщине избежать биологических последствий материнства.

Куск признает, что на ее чувства может повлиять ее опыт материнства, и недавние комментаторы теории привязанности указали, что качество привязанности фигур родителей к своим детям зависит от их собственного детского опыта фигур привязанности (см., Например, Фонаги 2001).

Винникотт тоже признал, что мать может быть недостаточно хорошей. Такая мать может неоднократно не удовлетворять потребности своего ребенка, и поэтому ребенок вырастает ребенком, который соответствует потребностям своей матери, и поэтому, чтобы выжить, развивает ложное, а не истинное «я».

Теория привязанности, благоприятная среда и забота о детях, не живущих со своими семьями

Тем не менее, идея Куска о панике, когда рождается новый ребенок, может иметь маловероятный резонанс для таких людей, как работники по уходу за детьми в интернатах и ​​приемные воспитатели, которым поручено заботиться о детях и молодых людях, которые были лишены постоянной привязанности и которые не получили «достаточно хорошего воспитания». Эти дети могут вызвать панику в отделах обслуживания детей, а иногда и в обществе в целом.Когда это происходит, мы ищем символическую «материнскую фигуру» — мужчину, женщину или группу — которая возьмет на себя ответственность за них. Проблема в том, что задача профессионального опекуна состоит в том, чтобы создать благоприятную материнскую среду в то время, когда развитие ребенка уже затруднено из-за родительской депривации и непоследовательного воспитания. Профессиональный опекун, которого просят быть последовательной фигурой привязанности и «достаточно хорошей матерью», впервые встречает ребенка, когда его истинное «я» уже хорошо скрыто и когда преобладают мощные ложные самозащиты.В этом случае забота, достаточно хорошая забота, постоянная привязанность никогда не могут быть первичными, но должны быть реальной компенсацией за потерю и отказ, прежде чем можно будет осуществить какое-либо исцеление. Именно в этом смысле опекун обращается к тому, что кажется паникой, вызванной появлением нового ребенка (хотя и живущего, например, в 5-летнем или 14-летнем теле), о котором на самом деле мы ничего не знаем, о ком мы не переживания в утробе матери и к которым у нас пока нет подлинных чувств, кроме трепета и, возможно, страха.Ведь как может опекун узнать, будет ли она достаточно хороша, чтобы справиться с безразличием ребенка к ее реакциям или к всемогуществу ребенка перед лицом ухода, который она предлагает?

Список литературы

Эйнсворт, М. и Боулби, Дж. (1965) Уход за детьми и рост любви Лондон: Penguin Books

Bowlby, J. (1980) Loss, Sadness and Depression, Vol 3 of Attachment and Loss London: Hogarth p.185

Фонаги, П.(2001) Теория привязанности и психоанализ New York: Other Press

Куск, Р. (2011) «От свободы и равенства к материнскому труду» в The New Review, The Observer, 3 апреля 2011 г. . Это обзор книги Shattered: Modern Motherhood and the Illusion of Equality Ребекки Ашер, опубликованной Харвиллом Секером в 2011 году. С текстом рецензии на эту книгу можно ознакомиться по адресу http://www.guardian.co.uk/books/ 2011 / апрель / 03 / shattered- ребекка-ашер-материнство-равенство

Винникотт, Д.W. (1952) Письмо Роджеру Мани-Кайрлу, 27 ноября г. Спонтанный жест: избранные письма Д. Винникотт Лондон Карнак Букс (1987, стр 38-43)

Winnicott, D.W. (1965) Процессы созревания и благоприятная среда Лондон: Karnac Books (2005)

Winnicott, D.W. (1958) Сборник статей: через педиатрию к психоанализу Лондон: Tavistock Publications (1975)

Winnicott, D.W. (1988) Младенцы и их матери Лондон: Книги свободной ассоциации

Чтобы быть достаточно хорошим

Can Fam Physician.2009 Март; 55 (3): 239–240.

Савитири Ратнапалан, MBBS MEd MRCP FRCPC

Штатный врач отделения неотложной детской медицины, клинической фармакологии и токсикологии больницы для больных детей в Торонто, Онтарио, и доцент кафедры педиатрии и здравоохранения в Университет Торонто

Хелен Бэтти, доктор медицинских наук, профессор CCFP FCFP

и директор-основатель академической стипендии и программ аспирантуры на факультете семейной и общественной медицины Университета Торонто

Для корреспонденции: Д-р С.Ратнапалан, Больница для больных детей, отделение педиатрической неотложной медицины, Университет Торонто, 555 Юниверсити-авеню, Торонто, ON M5G 1X8; телефон 416 813-7532; факс 416 813-5043; электронная почта [email protected] Авторские права © Колледж семейных врачей Канады Эта статья цитируется в других статьях в PMC.

Концепция «достаточно хорошей» матери возникла в 1953 году, и принцип достаточно хорошей (POGE) успешно используется в деловом мире, особенно в очень прибыльной индустрии программного обеспечения.Однако концепция достаточно хорошего врача или достаточно хорошей системы здравоохранения не приобрела популярности среди широкой публики или медицинского сообщества. Большинство врачей стремятся к совершенству, пытаясь сбалансировать личную и профессиональную жизнь, и большинство систем здравоохранения пытаются предоставить пациентам новейшие диагностические и терапевтические вмешательства, несмотря на растущие затраты и ограниченные ресурсы. В этой статье обсуждаются происхождение, ключевые особенности и достоинства POGE. Мы считаем, что передового опыта в медицине можно достичь, добиваясь достаточно хороших результатов, а не стремясь к совершенству.

Нереалистичный идеал

Встав на рассвете и работая до поздней ночи, эта героиня волшебным образом создает дополнительные часы каждый день, жонглируя детьми, расписанием, делами и карьерой. Путешествуя по джунглям игрушек и горам детских вещей, она готовит вкусные, но полезные закуски, укрощает пылевых кроликов и удаляет стойкие пятна. С невидимой третьей рукой и нескончаемым стремлением к балансу между работой и личной жизнью она может помочь в школьном проекте и ответить на важный деловой звонок, пока запястья находятся в грязных подгузниках.Наполовину учитель, наполовину доктор, наполовину шофер, наполовину босс … она вся СуперМама. ¹

Это описание новой фигурки, а не реального человека. При этом многие женщины и мужчины в современном мире пытаются сбалансировать личную и профессиональную жизнь и испытывают стресс из-за того, что не могут делать все идеально. К счастью (или к сожалению) фигурка SuperDad еще не создана, ² , хотя они создали BossMan, MoneyMan и GeekMan как мужские аналоги игрушки SuperMom ³ — не говоря уже о ранее существовавших героях боевиков, таких как Супермен , Бэтмен и Человек-паук, спасающие мир.

Не будет преувеличением сказать, что большинство родителей стараются дать своим детям самое лучшее, и многие чувствуют себя виноватыми, когда не в состоянии сделать это. Стремление к совершенству как в профессиональной, так и в личной жизни кажется нормой в современном обществе, а концепция «достаточно хорошего» не знакома и не воспринимается как нечто достойное рассмотрения.

Достаточно хорошая мать

Доктор Дональд Винникотт был педиатром, который представил «достаточно хорошую мать» в 1953 году. ⁴ Он придерживался более мягкого подхода, чем Фрейд, в своих взглядах на роль родителей, что способствовало популяризации его учения. Доктор Винникотт признал, что детям необходимо осознать, что

мать не является ни хорошей, ни плохой, ни продуктом иллюзий, но представляет собой отдельную и независимую сущность: достаточно хорошая мать … начинается с почти полной адаптации к ней. потребности ее ребенка, и с течением времени она все менее и менее полностью адаптируется, постепенно, в соответствии с растущей способностью ребенка справляться со своими неудачами.Ее неспособность адаптироваться ко всем потребностям ребенка помогает им адаптироваться к внешним реалиям. ^{4 , 5}

Учение доктора Винникотта сводилось к тому, что достаточно хорошая мать лучше идеальной матери.

Принцип «достаточно хорошей»

Можно ли адаптировать идеи, лежащие в основе «достаточно хорошей матери», к другим аспектам жизни? В целом, быть достаточно хорошим во всем, что вы делаете, лучше, чем быть выдающимся в одних областях и плохим в других.Было бы правильно предположить, что «достаточно хорошее» — это лучшее, что можно сделать в любой конкретной ситуации, чтобы удовлетворить предъявляемым требованиям. Например, если вы пригласили кого-то домой на обед, вам нужно принести еду около полудня. Подавать простые бутерброды в обеденное время — это достаточно хорошо — и лучше, чем пытаться подать обед из 10 блюд в 19:00 и называть это обедом.

Выбирать достаточно хорошее вместо идеального — старая идея разработчиков программного обеспечения. Принцип «POGE» или «достаточно хороший» — это правило для проектирования программного обеспечения и систем. ⁶ Он предпочитает быстрые и простые разработки сложным системам, разработанным комитетами. После создания быстрого и простого дизайна он может развиваться в соответствии с требованиями пользователя. Ethernet, Интернет-протокол и Всемирная паутина были разработаны на основе POGE. ^{6 , 7} Похоже, что все больше и больше людей в деловом мире принимают этот принцип, о чем свидетельствует недавняя газетная статья о создании отличной видеокамеры на основе POGE. ⁸

Сущность «достаточно хорошего» находится в умах практикующих, а не в их практике.Он принимает во внимание реальный мир и соглашается с тем, что преимущества всегда сопровождаются проблемами. Парадигма состоит в том, чтобы совершенствоваться в процессе работы, учиться на неудачах, справляться со сложностями и приспосабливаться к человеческим слабостям. ⁷

Достаточно хороших врачей

Широкая публика ожидает от врачей совершенства: врачей, которые могут диагностировать и лечить любую болезнь, будучи при этом отличными гражданами и отличными образцами для подражания. Медицинское сообщество пытается поддерживать этот образ непогрешимости в неуместном смысле: «Мы обязаны нашим пациентам быть лучшими из лучших.Однако все врачи должны делать выбор — нет неограниченных ресурсов. Растущие расходы на здравоохранение, старение общества, взрыв новой медицинской информации, ограничения современной медицины, конкурирующие личные жизни и универсальный лимит времени в 24 часа в сутки обеспечивают проверку реальности для многих врачей. Врачи должны стремиться быть и обучать других, чтобы они были достаточно хорошими врачами, а не совершенными.

Ричард Смит исследует достаточно хорошую концепцию в своем обращении к студентам-медикам. ⁹

Быть достаточно хорошей матерью — значит быть хорошей матерью, тогда как попытка быть лучшей гарантирует, что вы этого не сделаете (действительно, вы можете нанести серьезный вред матери). Точно так же вы должны стремиться быть достаточно хорошим студентом-медиком и врачом. Одно из проклятий врачей в том, что у них такие стойкие стереотипы. Врачи честные, заслуживающие доверия, умные, прямолинейные, консервативные, авторитарные, замкнутые, богатые, правые и — часто — тупые. Многие врачи не умеют этого делать, но, будучи студентом-медиком, вы можете почувствовать давление, чтобы соответствовать стереотипу.Не надо. Целая жизнь, потраченная на попытки быть тем, кем вы не являетесь, уничтожит вас. ⁹

Идея быть достаточно хорошими в семейной медицине изучалась в недавнем прошлом, но, похоже, она не приобрела известность или популярность в медицинском сообществе в целом. ^{10 , 11}

Совершенство через достаточно хорошее

Мы не должны путать достаточно хорошее с просто хорошим. Утверждать, что любая конкретная вещь достаточно хороша, — значит соглашаться со всеми следующими утверждениями: ^{6 , 7} :

• Есть достаточные преимущества.

• Критических проблем нет.

• Преимущества перевешивают проблемы.

• В нынешней ситуации с учетом всех обстоятельств дальнейшее улучшение было бы скорее вредным, чем полезным.

Достаточно хорошо — это не посредственность. Это связано с рациональным выбором, а не с компульсивным поведением. Достаточно хороший подход — это способ стимулировать постоянное совершенствование и достигать совершенства путем постепенного удовлетворения, изменения и повышения наших стандартов, а не стремления к иллюзии совершенства.Подход передовой практики к любому начинанию — начать с достаточно хорошего и поднять планку для достижения совершенства, потому что превосходный врач не должен ставить под угрозу достаточно хорошую личную жизнь.

Сноски

Конкурирующие интересы

Не заявлены

Мнения, выраженные в комментариях, принадлежат авторам. Публикация не означает одобрения Колледжем семейных врачей Канады.

Cet article se Trouve aussi en français à la стр. 241.

Ссылки

4. Винникотт DW. Переходные объекты и переходные явления; исследование первой собственности, принадлежащей не мне. Int J Psychoanal. 1953. 34 (2): 89–97. [PubMed] [Google Scholar] 5. Винникотт DW. Зеркальная роль матери и семьи в развитии ребенка. В: Ломас П., редактор. Проблемы семьи: психоаналитический симпозиум. Лондон, Великобритания: Hogarth Press; 1967. С. 26–33. [Google Scholar] 6. Коллинз В. Р., Миллер К. В., Спилман Б. Дж., Уэрри П. Насколько хорошо — это достаточно хорошо? Этический анализ создания и использования программного обеспечения.Сообщество ACM. 1994. 37 (1): 81–91. [Google Scholar] 10. Wilke G, Freeman S. Как быть достаточно хорошим терапевтом: выжить и преуспеть в новых организациях первичной медико-санитарной помощи. Абингдон, Великобритания: Radcliffe Medical Press; 2001. [Google Scholar] 11. Линдси М. Достаточно хорошая общая врачебная практика. BMJ. 2005; 330 (7485): 236. [Google Scholar]

Достаточно хорошая мать — остроумие и восторг

Давайте составим список вещей, которые обычно являются трудными или неудобными, но все же широко распространенными. Начну: спагетти с лапшой.Колготки. Простыни на резинке. Критическая обратная связь. То, о чем я думаю сегодня: о воспитании детей.

Напряжение, которое сопровождает воспитание детей, может быть сокрушительным — и не всегда в стиле «углеродные материалы в алмаз». Постоянный призыв «делать больше!» и «будь лучше!» ведь ваши дети могут победить родителей, несмотря на все их усилия. Британский педиатр и психоаналитик Дональд Винникотт увидел эту борьбу в 1950-х годах и дал людям понять, что способ быть хорошей матерью — это быть «достаточно хорошей матерью».”

А теперь составьте список слов, которые приходят на ум, когда вы слышите термин «достаточно хорошо». Начну сначала: посредственно. Сносно. Прекрасно, но не фантастично. Мы часто используем этот термин, чтобы сообщить, что мы не впечатлены, но готовы принять.

Не доктор Винникотт. Он был , а не , используя фразу «достаточно хорошо», чтобы описать способ унылого смирения с некачественными результатами. Он работал с полным пониманием того, что мы не можем воспитывать детей вне реальности, а реальность часто бывает трудной и неудобной.Заблуждения о безупречной работе нездоровы. Вот что здорово: принимать свои недостатки и корректировать ожидания и действия, чтобы освободить место для ошибок и ограничений. У нас никогда не будет полного ключа к ответу — ни в воспитании детей, ни в каком-либо другом занятии. Учиться по ходу дела (не бросая, не плохо обращаясь с собой и не бросая это на других) — единственный способ добиться успеха.

Винникотт занимался медициной и психическим здоровьем в то время, когда женщины / матери почти исключительно обеспечивали уход за больными.Теория также применима к мужчинам, не являющимся матерями, и даже к различным дисциплинам, таким как разработка программного обеспечения, подготовка врачей и финансы.

Это тот же человек, который представил идею холдинга. (Думаю, я собираюсь просто продолжать писать о нем, пока они не позволят мне стать президентом его фан-клуба.) «Достаточно хороший» родитель сохранит на , а останется на месте , чтобы удовлетворить основные физические и эмоциональные потребности ребенка. заботиться, жертвовать и оставаться рядом, когда совершаются ошибки или когда дела идут тяжело.Они не цепляются и не управляют микроменеджментом, но отпускает маленькими и безопасными способами, чтобы ребенок не чувствовал себя брошенным или брошенным. Они позволяют бросить вызов своему ребенку, не стремясь устранить все препятствия. Они говорят правду о своих эмоциях. Они извиняются. Они вводят школу жестких ударов, не подавляя и не пугая своего ребенка.

Когда опекуны демонстрируют свою человечность управляемыми способами в безопасности семейного круга, дети извлекают важные уроки: мир все равно вращается, когда он не вращается вокруг них.Родители должны быть в безопасности, но не могут быть всемогущими. Не удивляйтесь собственным недостаткам. Будьте терпеливы, будьте готовы решать проблемы и осознавайте свою ответственность.

Приемлемо. Адекватный. Это хорошо; их достаточно.

«Достаточно хорошо» не просто сносно — это единственный реальный вариант. Товарная накладная «Лучшая мать» начинается из-за страха боли или неудачи, уязвимости или отсутствия контроля, чувства неполноценности или неуверенности в отношении личной ценности, гордости, сравнения и неверных предположений о других, недостижимых стандартов или невыполнимых ожиданий.По правде говоря, никто не а) идеален или б) окружен идеальными обстоятельствами и погружен в них. Стыд, отвращение или отрицание в ответ на честные человеческие ошибки неверны и бесполезны.

Так что помогает ? Чтобы пойти куда-нибудь отсюда, мы должны знать, где мы сейчас находимся. Изучите свою реакцию на тяжелые вещи. Подумайте об уроках неудач и несовершенств, которые вы извлекли в раннем детстве.