Педагог лев толстой: Л. Н. Толстой как педагог. Деятельность, идеи, вклад в педагогику – Лев Толстой в педагогике

Нет такого человека, который бы не читал художественных произведений Льва Николаевича Толстого. Школьник заканчивает изучение букваря чтением коротеньких рассказов Льва Николаевича и далее не расстается с великим знатоком человеческой души и непревзойденным мастером слова в течение всех школьных лет. Не все, однако, знают, что Лев Николаевич Толстой является также замечательным учителем и воспитателем детей, великим педагогом.

Школа Толстого в Ясной поляне

Вопросы воспитания волновали великого писателя на протяжении всей его долгой жизни. Делу воспитания детей он отдавался с такой же страстностью, с какой творил свои художественные произведения.

По возвращении из университета в Ясную Поляну Лев Николаевич

К тридцатилетнему возрасту Лев Николаевич Толстой стал общепризнанным, знаменитым писателем. Перед ним открылось широкое и благодарное поле литературной деятельности и славы. Но его волнуют трудные вопросы воспитания народа. Он возвращается в Ясную Поляну и решает целиком отдаться делу воспитания и обучения детей. В одном из его писем этого времени (1860 г.) читаем: «Любителям антиков, к которым я принадлежу, никто не мешает читать серьезные стихи и повести и серьезно толковать о них. Другое теперь нужно. Не нам нужно учиться, а нам нужно Марфутку и Тараску выучить хоть немножко тому, что мы знаем».

Работая в Яснополянской школе и наблюдая работу учителей других немногих школ для крестьянских детей, Лев Николаевич убеждается в полной непригодности установившихся методов воспитания и обучения. Чтение педагогической литературы не дало ответов на волнующие его вопросы. В 1860 году Лев Николаевич едет за границу, изучает воспитательные учреждения Германии, Италии, Франции, Бельгии, Англии. Но и здесь ни теория, ни практика воспитания и обучения детей не удовлетворили великого чадолюбца. Вот выдержка из его дневника: «Был в школе. Ужасно. Молитвы за короля, побои, все наизусть, испуганные, изуродованные дети».

Педагогическая деятельность, система Л. Н. Толстого

По возвращении из-за границы Лев Николаевич превращает свою Яснополянскую школу в своего рода педагогическую лабораторию по выработке

Дух свободы витал над Яснополянской школой. Это не могло не беспокоить чиновников крепостнического правительства. Летом 1862 года в отсутствие Льва Николаевича Толстого был произведен обыск в «крамольной» школе. Искали тайную типографию и нелегальную литературу. И хотя ничего крамольного не было найдено, Лев Николаевич принужден был оставить работу в своей школе и прекратить издание журнала «Ясная Поляна». И тем не менее трехлетний опыт Яснополянской школы и статьи Толстого в журнале «Ясная Поляна» произвели на передовых русских людей огромное впечатление. Была показана новая школа на практике. Была доказана возможность осуществления разумной, подлинно человечной системы воспитания и образования детей.

Работая ряд лет над эпопеей «Война и мир», Толстой не переставал думать о детях, их воспитании, о школьной работе. В письме к А. А. Толстой в 1865 году он пишет: «Я все много думаю о воспитании, жду с нетерпением времени, когда начну учить своих детей, собираюсь тогда открыть новую школу и собираюсь написать резюме всего того что я знаю о воспитании и чего никто не знает, или с чем никто не согласен». Закончив роман «Война и мир», Л. Н. Толстой вновь всю свою кипучую энергию направляет на решение больших теоретических и практических вопросов воспитания детей. Он пишет «Азбуку» в четырех книгах, в которой по существу даны материалы по всем предметам начальной школы,— от алфавита до художественных рассказов, статей по естествознанию и материалов по арифметике. Какое значение придавал Л. Н. Толстой своей работе над «Азбукой», можно судить по следующей выдержке из одного его письма к А. А. Толстой: «Гордые мечты мои об этой азбуке вот какие: по этой азбуке только будут учиться два поколения русских всех детей от царских до мужицких и первые впечатления поэтические получат из нее и что, написав эту азбуку, мне можно будет спокойно умереть».

Закончив работу над «Азбукой», Л. Н. Толстой вновь принимается за решение той же задачи: он пишет «Новую азбуку» в одной книжке, а вслед за тем — «Книги для чтения».

Как истинный ученый, Лев Николаевич Толстой не доверял своему педагогическому чутью и своему знанию детей. Все свои учебники для школы он лично сам и через посредство учителей и членов своей семьи проверял в школах.

Живя в Москве, Лев Николаевич посещал школы и даже пытался получить место учителя в одной из начальных школ. Однако Министерство народного просвещения не сочло возможным доверить ему обучение детей.

Интерес к школе и детям Лев Николаевич Толстой донес до самой своей смерти. Незадолго до смерти он провел беседу с детьми Яснополянской школы по поводу розданного им журнала «Солнышко».

Чем можно объяснить глубокий интерес величайшего из писателей к вопросам воспитания детей народа? На этот вопрос отвечает сам Лев Николаевич. Он пишет: «Когда я вхожу в школу и вижу эту толпу оборванных, грязных, худых детей с их светлыми глазами и так часто ангельскими выражениями, на меня находит тревога, ужас, вроде того, который испытывал бы при виде тонущих людей. Ах, батюшки! Как бы вытащить! И тонет тут самое дорогое, именно то духовное, которое так очевидно бросается в глаза в детях. Я хочу образования для народа только для того, чтобы спасти тех, тонущих там Пушкиных, Остроградских, Филаретов, Ломоносовых. А они кишат в каждой школе». Л. Н. Толстой был пламенным патриотом своей Родины. Он видел могущество и славу своей Родины в развитии творческих сил народа. На каждом шагу он убеждался, что господство помещиков и идущих им на смену капиталистов не только материально разоряет народ, трудящихся, но и держит его в темноте, невежестве. Завладев всеми благами культуры и технического прогресса, помещики и капиталисты с помощью этой культуры и этого прогресса еще более закабаляют народ и грабят его, обрекают трудящихся на нищету и моральное одичание. В просвещении народа он видел важнейшее средство возрождения своей Родины.

Вклад Льва Толстого в педагогику

Интересующиеся вопросами воспитания, найдут в педагогических сочинениях Л. Н. Толстого очень много свежих, правильных идей и мыслей. Читать Толстого — истинное наслаждение, несмотря на противоречивость многих его утверждений и парадоксов. В каждой его строчке вы чувствуете живую мысль, зоркий глаз, великую любовь к человеку и великую веру в него. Перед вами встают живые, умные, жизнерадостные, способные на творчество и великие труды, морально чистые крестьянские дети.

«Кому у кого учиться писать, крестьянским ребятам у нас, или нам у крестьянских ребят?» — так озаглавливает Л. Н. Толстой одну из замечательнейших своих статей. В этой статье он подробно описывает проведенные им уроки сочинения рассказов в Яснополянской школе. После многих неудачных методических приемов, подтверждавших неспособность детей к самостоятельной творческой работе, Лев Николаевич предложил детям написать рассказ на пословицу: «Ложкой кормит, стеблем глаза колет». Сперва ребята не приняли предложение учителя.

«— Да ее как напишешь?— сказал Федька, и все другие, насторожившие было уши, вдруг отшатнулись, убедившись, что это дело не по их силам, и принялись за свои прежде начатые работы.
— Ты сам пиши,— сказал мне кто-то.
Все были заняты своим делом; я взял перо и чернильницу и стал писать.
— Ну,— сказал я,— кто лучше напишет,— и я с вами».

Так необычно начался урок. Дети заинтересовались. Первая страница сочинения Льва Николаевича была ими забракована. Началось коллективное творчество. Увлечение, энтузиазм были необычными. «Мы работали,— пишет Лев Николаевич,— с 7 до 11 часов; они не чувствовали ни голода, ни усталости и еще рассердились на меня, когда я перестал писать; взялись сами писать по переменкам…»

Дети проявили не только свой интерес к «сочинительству», но и большое художественное чутье, верность и меткость глаза, глубину переживаний, чистоту нравственных определений и чувств. Лев Николаевич был потрясен своим открытием. «Мне и страшно, и радостно было, как искателю клада, который бы увидал цвет папоротника: радостно было потому, что вдруг, совершенно неожиданно, открылся мне тот философский камень, который я тщетно искал два года,— искусство учить выражению мыслей; страшно потому, что это искусство вызывало новые требования, целый мир желаний, не соответственный среде, в которой жили ученики, как мне казалось в первую минуту. Ошибиться нельзя было. Это была не случайность, а сознательнее творчество».

За первой удачей последовали другие, еще более блестящие успехи. Вся современная Л. Н. Толстому педагогика и представить не могла, чтобы одиннадцатилетние крестьянские ребята могли сочинять повести, а Толстой печатал рассказы и повести, сочиненные яснополянскими учениками, как образцы подлинного искусства. Литературные критики могли лишь восхищаться и недоумевать.

В педагогике был совершен переворот. Л. Н. Толстой открыл педагогике ребенка. Он неопровержимо доказал всему миру, что ребенок, если ему предоставлена возможность творчества, если ему верят, если с ним обходятся по-человечески, если ему помогают, а не понукают и не начиняют всякой непонятной ему всячиной, проявляет ум, настойчивость и способен подняться до подлинного художественного творчества.

Лев Николаевич Толстой не смог научно объяснить своего педагогического открытия, будучи в плену идеализма. Идеал воспитания, по его словам, находится не впереди, а позади нас, так как ребенок родится на свет совершенным в смысле гармонии в отношении правды, красоты и добра.

Немало критиков посмеялось над порядками Яснополянской школы, в которой не было ни строго устава, ни строго установленного режима, ни строго установленных программ, где каждый учился тому, что было для него интересно. Но сквозь весь этот внешний беспорядок всякий внимательный педагог видит великую силу Яснополянской школы Толстого. Дети в ней учились со всей энергией и даже страстью. Это потому, что в этой школе детей уважали, о них заботились, интересы их изучали и старались учить интересно.

Учение есть серьезный и часто тяжелый труд. Толстой доказал, что это — увлекательный труд, если только учитель найдет должный предмет, будет учить тому, что надо для жизни и применит соответствующие детской природе и детским интересам методы. Умейте открыть душу ребенка, дайте пищу его уму, дайте направление его неиссякаемой энергии, и он будет прилежен, старателен, трудолюбив. При интересном преподавании и правильной организации ученик без страха и без палки усвоит в тысячу раз больше, чем при принудительном преподавании.

Из журнала «Семья и школа» о вкладе Льва Толстого в педагогику, 1960 год

Вам понравилось? Нажмите кнопочку:

Лев Толстой в педагогике

Определение 1

Педагогика – это наука о воспитании и обучении человека, прежде всего в детско-юношеском возрасте.

Краткая характеристика вклада Л. Н. Толстого в педагогику

Граф Лев Николаевич Толстой в 22 года открывает в своем родовом имении Ясная Поляна первую школу для крестьянских детей. По мнению Л.Н. Толстого одной из основных задач, стоящих перед государственными чиновниками, является создание школьной системы, которая бы отвечала потребностям и интересам всего народа. Только в этом случае можно будет достичь необходимого уровня развития среди народа, что положительно скажется и на общем развитии общества и государства.

В основе обучения, Л.Н. Толстой видел свободу, так как свобода является единственным критерием эффективной педагогики, защищающей интересы и идеалы гуманистического образования.

Для того, чтобы понять какой из способов обучения является наиболее продуктивным, Л. Н. Толстой ставил педагогические эксперименты.

Вклад Л. Н. Толстого в педагогику того времени заключается в том, что процессом обучения детей крестьян занимались в основном отставные солдаты и дьячки. Процесс обучения был бессистемен, а методы обучения иногда достаточно жестокие, так как наказания считались естественным и обязательным ритуалом.

Л. Н. Толстой строил процесс обучения кардинально иначе. В основе была заложена свобода ученика. Под свободой Л. Н. Толстой понимал организацию такой формы урока, при которой ученики могли, открыто выражать свои мысли, идеи, вести с учителем беседы. То есть, основная форма урока – словесная. Дети изучали в школе арифметику, чтение, письмо, грамматику, географию, природоведение, рисование и пение.

Принципиальное отличие Яснополянской школы Л. Н. Толстого было отношение педагогам к тем знаниям и умениям, которые дети приобрели вне школы. Это связано с тем, что, по мнению Л. Н. Толстого, дети, особенно начальных классов должны обладать широким кругозором. С этой целью недалеко от школы был организован участок земли, на которой дети могли получать не только знания об окружающей природе, но и формировать необходимые умения и навыки.

Замечание 1

Вклад Л. Н. Толстого в педагогику не ограничивается только открытием школы для крестьянских детей в Ясной Поляне. По его инициативе было открыто более двадцати школ по всей Тульской губернии, издавался педагогический журнал «Ясная поляна», разрабатывались учебные программы, распространялись книги среди народа, было написано большое количество статьей по педагогике.

«Азбука» Л. Н. Толстого

Замечание 2

«Азбука» Л. Н. Толстого – это комплекс учебных материалов, представленный в четырех книгах.

Азбука представляет собой своеобразную энциклопедию, которая не только учит детей чтению и письму, но и обогащает их знания в области физики, химии, ботаники, зоологии, художественного искусства и многом другом.

Основу содержания азбуки составляют взгляды Л. Н. Толстого на сущность системы образования. Ее он видел, в первую очередь, в освоении детьми элементарных знаний, который им сообщаются в школе. Данные знания в дальнейшем должны стать фундаментом (основой) для жизненного развития человека.

Обучение по «Азбуке», опиралось на самопроизвольное раскрытие у ребенка тех способностей, которые были заложены им от природы. Свобода обучения и воспитания была направлена на развитие разностороннее развитой личности, имеющей необходимый запас знаний, владеющей навыками поведения в обществе и имеющей свою точку зрения на происходящие события и явления.

Процесс обучения в школе Л. Н. Толстого начинался с того, что дети получали знания не в готовом виде от учителя, а «добывали» их самостоятельно с учителем, под его руководством.

Школа Л. Н. Толстого – это своего рода семья, задача которой дать ученикам как можно больше знаний и умений.

Так, если задача одного учителя научить детей писать и считать, то задача другого – показать красоту окружающего мира и т.д. Тем самым разные педагоги не только дают детям разные знания, но и, применяя свой подход к обучению, развивают у детей навыки эффективного взаимодействия с окружающими. Именно это и отличало процесс обучения в Яснополянской школе, от обучения у дьячка или отставного солдата, которые в одиночку давали детям весь объем знаний, который у них имеется.

Педагогические идеи Л. Н. Толстого

Педагогические идеи Л.Н. Толстого отличаются оригинальностью и своеобразием. Большое внимание в Яснополянской школе уделялось развитию творческого потенциала и самостоятельности. Все это достигалось посредством реализации системы «свободного воспитания».

Л.Н. Толстой занимался не только теоретическими разработками в области обучения, но и осуществлял практическую педагогическую деятельность. Так, он вел уроки математики, физики, истории, а также преподавал некоторые другие предметы. Основная форма урока – это рассказ или беседа. Ни за плохое поведение, ни за плохую успеваемость детей не порицали.

Выражая свои мысли в статьях, которые публикуют в педагогических журналах, в том числе и в журнале «Ясная Поляна», он критикует традиционную школу. В основе критики лежит то, что ребенка не следует принуждать к обучению, если он сам того не желает. Задача педагога найти подход к каждому ученику, на основании его природных способностей и потребностей в обучении и воспитании.

Основная задача каждого учителя – развивать природу своих учеников.

Обучение в школе Л.Н. Толстого осуществлялось в три ступени, которые были представлены тремя классами:

• младший класс
• средний класс
• старший класс

Домашние задания не практиковались, все необходимое учащиеся выполняли в школе, самостоятельно или с помощью учителя.

Замечание 3

Основной метод обучения – живое слово учителя (беседа или рассказ).

Л. Н. Толстой обладал исключительным талантом педагогической наблюдательности. Он чутко прислушивался к ошибкам детей в родном языке, в арифметике, устанавливал психолого-педагогические причины их ошибок, вникал в интимные переживания школьников. Он изумительно точно раскрыл такие своеобразные черты в психологии детей, как непосредственность, образность, конкретность их мышления, непосредственность и искренность в выражении мыслей и чувств.

Лев Толстой и его педагогика — Люди Роста

Здание школы в Ясной поляне.Источник: pedsovet.org

Существующие в России школы Лев Толстой называл «учреждением для мучения детей», а взамен предлагал создавать новые – без расписания, домашних заданий и побоев.

Лев Толстой называл школу самым светлым периодом своей жизни. «Дело это [школа] не то, что первой важности, а самое важное в мире, потому что все, что мы желаем, может осуществиться только в следующих поколениях», — утверждал великий писатель. Несмотря на такие лестные отзывы о школьном образовании, Толстой хотел выкорчевать систему школьного обучения, которая сложилась в России того времени. Педагогические исследования увлекли Толстого в 1859 году, когда он был уже признанным писателем.

Поездив по европейским странам, Толстой нашел недостатки и в их системе образования. В частности, осмотрев немецкую школу — перед ней тогда все практически преклонялись — и поговорив с учителями, в своём дневнике он сделал запись: «Был в школе. Ужасно. Молитва за короля, побои. Все наизусть. Напуганные, изуродованные дети». Писатель посещал разные учебные заведения практически во всех странах, в которых он побывал, однако ни одна модель работы с детьми не оправдала полностью его ожиданий. Поэтому, вернувшись домой, Толстой решил создать свою школу в Ясной поляне.
«Когда я вхожу в школу и вижу эту толпу оборванных, грязных, худых детей с их светлыми глазами и так часто ангельскими выражениями, на меня находит тревога, ужас, вроде того, который испытывал бы при виде тонущих людей. И тонет тут самое дорогое, именно то духовное, которое так очевидно бросается в глаза в детях. Я хочу образования для народа только для того, чтобы спасти тонущих Пушкиных, Остроградских, Ломоносовых. И они кишат в каждой школе», — писал Толстой, планируя менять не только жизнь детей Ясной поляны, но и свою собственную.

Крестьянские дети у крыльца сельской школы деревни Ясная поляна

Писатель полностью отказался от модели авторитарной школы: в своём учебном заведении он отменил чёткое расписание — дети могли приходить практически в любое время, а могли и вовсе безнаказанно прогуливать занятия. Конкретных предметов там тоже не преподавали, главной задачей учителя было заинтересовать детей и погрузить их в общий разговор. Преподавание, кстати, вёл и сам Толстой, а также несколько учителей из его ближайших знакомых.
Домашние задания, отметки и наказания отсутствовали в Яснополянской школе, что называется, как класс. Все занятия чередовались с прогулками, гимнастикой и играми, участие в которых нередко принимал и сам Толстой. В его школе учитель был не просто человеком, который даёт знания, но в то же время и примером для подражания.
«Не знаю ни одного действия воспитания детей, которое не включалось бы в воспитание себя. Как одевать, как кормить, как класть спать, как учить детей? Точно так же, как себя. Если отец, мать одеваются, едят, спят умеренно и работают, и учатся, то дети будут то же делать», — указывал в своих работах Толстой.

Дети, в свою очередь, несмотря на отсутствие любых обязательств, с удовольствием ходили в Яснополянскую школу. «В школе у нас было весело, занимались с охотой. Но еще с большей охотой, нежели мы, занимался с нами Лев Николаевич. Так усердно занимался, что нередко оставался без завтрака», — вспоминал один из учеников школы Василий Морозов.
В Яснополянской школе писатель разделил весь учебный день на две части: утром дети занимались с преподавателем, а время после полудня проводили в творческих занятиях — кто-то пел, кто-то рисовал, некоторые лепили или читали вслух. Дети сидели так, как хотели сами, никто им не указывал. Обучение в школе Толстого полностью соответствовало принципу, который он сам сформулировал: «Критерий педагогики только один — свобода».

«Спасибо, ребята, что ходите ко мне. Я рад, когда вы хорошо учитесь. Только, пожалуйста, не шалите. А то есть такие, что не слушают, а только сами шалят. А то, что я вам говорю, нужно для вас будет. Вы вспомните, когда уж меня не будет, что старик говорил вам добро», — с такими словами обратился в своё время к ученикам собственной школы Лев Толстой.
Впрочем, Яснополянская школа просуществовала недолго — всего полтора года. Её в отсутствии Толстого обыскали жандармы, которые не могли смириться с тем, что преподавание в ней ведётся по негосударственной системе, и поэтому распорядились учреждение закрыть. Между тем, Толстой не забросил педагогику: после эксперимента со школой он начал выпускать с 1862 года педагогический журнал «Ясная поляна». Сам Толстой стал главным сотрудником своего издания. Часть страниц журнала занимали теоретические статьи писателя, часть — рассказы и небольшие произведения. Так, например, именно в «Ясной поляне» Толстой опубликовал большую работу под заголовком «Воспитание и образование».

В ней Толстой демонстрирует своё отвращение к принудительному воспитанию и говорит о том, что «бюрократически насаждаемый элемент сделал школу деспотичной». Толстой не щадит никого — ни народные школы, ни университеты. С его точки зрения, во всех этих заведениях занимаются именно «воспитанием», а не «образованием»: то есть стремятся оторвать детей от их среды и воспитать их так, «чтобы они не были похожи на своих родителей». «Воспитание, как умышленное формирование людей по известным образцам, — неплодотворно, незаконно и невозможно. Права воспитания не существует», — пишет в своей статье Толстой.
Вскоре пришлось закрыть и журнал — 20-й выпуск «Ясной поляны» стал последним. Журнал опять-таки вызвал негодование властей: они сочли издание «ломающим все основные правила религии и нравственности». У Льва Николаевича появились собственные дети, к тому же он занялся написанием «Войны и мира». Поэтому педагогические увлечения пришлось отодвинуть на второй план.
Между тем, некоторые исследователи утверждают, что и в произведениях Толстого можно найти отсылки к тому, какой он хочет видеть отечественную систему образования. Так, например, в «Войне и мире» три семьи — Ростовых, Болконских и Курагиных — практикуют разные модели воспитания детей: именно Ростовы, которых родители растили в атмосфере любви и взаимопонимания, становятся любимыми героями самого Толстого.

Годами занимаясь исследованием того, как нужно обучать детей, писатель относился к такому понятию, как «педагогика», с предубеждением: «Педагогика есть наука о том, каким образом, живя дурно, можно иметь хорошее влияние на детей, вроде того есть наша медицина — как, живя противно законам природы, все-таки быть здоровым. Науки хитрые и пустые, никогда не достигающие своей цели», — отмечал Толстой в письме своему другу Сергею Софронову.

Источник: diletant.media

Педагогическая деятельность Л. Н. Толстого

В 1849 году Лев Николаевич, которому тогда было всего 20 лет, начал учить грамоте крестьянских детей в своем родовом имении Ясная Поляна. Но вскоре Толстой вынужден был прекратить эти занятия из-за поступления на военную службу. Возобновил он педагогическую работу в 1859 году, уже будучи известным писателем и участником знаменитой обороны Севастополя. Лев Николаевич открыл в Ясной Поляне школу для крестьянских детей, а также активно содействовал открытию еще нескольких школ в ближайших селах. По собственным словам писателя, он тогда испытывал трехлетнее страстное увлечение этим делом.

К сожалению, прогрессивные (по тем временам) методы преподавания Толстого, а также его регулярные встречи с учителями и единомышленниками показались подозрительными местному начальству. В 1862 году жандармы обыскали дом Толстого в Ясной Поляне, разыскивая улики крамольной деятельности. Лев Николаевич был этим чрезвычайно оскорблен и в знак протеста перестал заниматься педагогикой.

Перерыв длился 7 лет. Толстой возобновил занятия с детьми в 1869 году, а в 1872 году была напечатана составленная им книга «Азбука». Еще через три года Лев Николаевич издал «Новую азбуку» и четыре «Книги для чтения».

Большое внимание общества привлекла статья Толстого «О народном образовании», в которой писатель подверг резкой критике деятельность земских управ по вопросам просвещения крестьян. Впоследствии Толстой был избран в состав одного из земств и внес большой вклад в создание новых школ. Кроме того, он разработал проект крестьянской учительской семинарии. Сам Толстой шутливо называл такую семинарию «университетом в лаптях». Лев Николаевич представил проект этой семинарии в министерство народного просвещения и в 1876 году смог добиться его одобрения. Однако земские управы отнеслись к проекту Толстого отрицательно. Это нанесло писателю такой сильный психологический удар, что он снова решил прекратить педагогическую деятельность.

Лишь в пожилом возрасте Лев Николаевич вернулся к педагогике. В 90-х годах 19 века он начал пропагандировать свою морально-философскую концепцию воспитания человека и его отношения к жизни и обществу, получившую впоследствии название «толстовства». А в 1907–1908 гг. на пороге своего 80-летия он опять вел занятия с детьми.

Авторская педагогическая система Л. Н. Толстого

Библиографическое описание:

Огольцова Е. Г., Кабиева А. Е., Бутакова А. А. Авторская педагогическая система Л. Н. Толстого // Молодой ученый. — 2019. — №15. — С. 280-282. — URL https://moluch.ru/archive/253/58052/ (дата обращения: 10.02.2020).

Ключевые слова: Яснополянская школа, педагогическая система, авторская педагогическая система, крестьянские дети, школа.

В современном образовании очень остро стоит вопрос о том, как помочь ребенку обрести необходимое понимание этого мира, не сломав его индивидуальность. В попытках ответить на этот вопрос происходят стремительные изменения в системе образования, но как писал С. И. Гессен “Развитие есть только там, где есть история”. Поэтому, изучая авторскую систему Л. Н. Толстого и ее осуществление в Яснополянской школе, мы погружаемся в историю педагогики и определяем современные тенденции её дальнейшего развития.

Педагогическая система Л. Н. Толстого основана в первую очередь на принципах свободного, природосообразного воспитания детей. Он призывал отказаться от воспитания, как процесса давления на еще не сформировавшуюся личность и признавал метод только естественной наглядности. “Лучшая метода, есть отсутствие всякой методы, но знание и употребление всех метод и изобретение новых по мере встречающихся трудностей” — отмечал сам педагог. [3]

Таким образом, можно отметить, что личностный фактор, воззрения, убеждения и личный опыт знаменитого писателя играл большую роль в его педагогической системе, но только ли это он положил в основу своей уникальной педагогической работы, длившуюся на протяжении пятидесяти лет его жизни?

Опираясь на основные принципы свободного воспитания, можно сказать, что базовые ценности, которые легли в основу педагогической системы Л. Н. Толстого это- духовность, гуманность и любовь. Цели воспитания в рамках его педагогической системы основывались исключительно на основе возрастных особенностей детей, их интересов и потребностях. Содержанием образовательной системы являлась сама жизнь крестьянского народа, сельский быт, которые безусловно служили безграничным источником учебного материала. Организация и методы, применяемые в данной педагогической системе, также отражали ее главную особенность — неразрывную связь с жизнью и бытом народа. Исходя из этого, можно заключить, что в теоретическую основу авторской педагогической системы Л. Н. Толстого легли органический и средовой подход. В реализации его уникальной “народной школы” органически сочетались все компоненты Российского образования, но также Л. Н. Толстой был знаком и со школьным образованием Европейских стран (Великобритании, Франции, Бельгии). В целом, понимание свободного воспитания Львом Николаевичем включало в себя:

1. Свободу в организации школы — составление определенного режима дня, подбор и способ проведения занятий, временные ограничения и т.д;
2. Народное просвещения — все занятия строились только на основе реального жизненного опыта и быта крестьянского народа;
3. Гуманные, природосообразные педагогические принципы, включающие уважение к личности, проявление самостоятельной активности, реализация природных задатков воспитуемые, исключение наказаний, обучение на основе интересов ребенка, его индивидуальности. [2]

В 1859 году Л. Н. Толстой открывает Яснополянскую школу для крестьянских детей, где в полной мере реализует свою авторскую педагогическую систему. Писатель открыл образовательное учреждение непосредственно в своей усадьбе, где в последующем были написаны такие романы как «Анна Каренина» и «Война и Мир». Он прожил в этих окрестностях около 60 лет, также именно там, им редактировался журнал «Ясная поляна». В настоящее время усадьба стала одним из самых посещаемых музеев в Тульской области и считается знаковым историческим местом в России. За весь период в яснополянской школе обучалось 37 учеников — 32 мальчика и 5 девочек. Это учебное заведение стало историческим, благодаря его личностному подходу к ученикам.

В школе помимо Льва Николаевича работали ещё четыре учителя. Все педагоги яснополянской школы ежедневно описывали свои занятия. Но за период существования Яснополянской школы сохранился только один дневник с 26 февраля по 14 марта 1862 г. Он даёт нам целостное представление о ходе занятий в Яснополянской школе, а также о поставленных педагогом задач. [4]

Рис. 1. Дневники яснополянской школы 1862 г.

Противоречивость педагогических идей писателя была ярко раскрыта Чернышевским в рецензии на журнал «Ясная Поляна». Стремление Толстого осуществить в своей школе полную свободу образования, отказаться от всякого принуждения вызывает сочувствие и одобрение критика. Однако он резко осуждает утверждения писателя о якобы постоянном противодействии народа образованию. Чернышевский отмечает непоследовательность писателя. С одной стороны, Толстой настаивает на осуществлении полной свободы образования, с другой стороны, он тут же нарушает этот основной принцип своей педагогики, делая исключение для религиозного образования, которое, по его мнению, «неоспоримо должно быть прививаемо народу, и насилие в этом случае законно». Критик осуждает попытки Толстого оправдать необходимость и «законность» распространения религии в народе, его объективное содействие закреплению среди крестьян различных суеверий, нашедшее свое выражение в книжках для простонародного чтения, выпущенных как приложения к журналу «Ясная Поляна». В содержании этих книжек, по мнению критика, «отразился недостаток определенных убеждений, недостаток сознания о том, что нужно народу, что полезно и что вредно для него. [5]

Из описания педагогической деятельности становится понятно, что сам Лев Николаевич преподавал физику, математику, и историю, разбирал сочинения, рассказы учеников, и проводил с ними физические опыты. Этот факт также подчеркивает уникальность его авторской системы преподавания, в которой не только ученик должен овладевать широким спектром предметов, но и преподаватель владеет несколькими дисциплинами. В современной практике такие педагоги реализуют бинарный подход в образовании, когда выстраивают общую логику образовательного процесса исходя из взаимосвязанности всех преподаваемых предметов, что также обеспечивает практикоориентированность процесса обучения. [1]

Таким образом, необходимо сделать вывод, что Толстой противопоставил современной школе систему воспитания, которую построил на уважении к личности ребенка, на развитии активности и творчества детей.

Нельзя не согласиться, что педагогические цели в Яснополянской школе были реализованы, по Л. Н. Толстому, — это воспитание творческой, нравственной личности, задача обучения и воспитания — это формирование творческого мышления и нравственного самосознания. Однако, в педагогическом творчестве писатели были явные противоречия, и недостатки. При этом, Л. Н. Толстой, бесспорно, вошел в историю не только как великий русский писатель, но и как крупнейший педагог-мыслитель и новатор.

Литература:

1. Константинов, Н. А. История педагогики/ Е.Н Медынский, М. Ф. Шабаев. — Просвещение: 1982.
2. Пискунов, А. И. История педагогики и образования: учебник для академического бакалавриата / под общ.ред. А. И. Пискунова. — 4-е изд., перераб. и доп. — Москва: Издательство Юрайт, 2014. — 533с.
3. Толстой Л. Н. Воспитание и образование: пед.сочинения. —Москва: 2000.
4. Толстой Л. Н. О методах обучения грамоте. —1872.
5. Чернышевский, Н. Г. Статьи, исследования и материалы / ред. А. А. Демченко. —Саратов:2012.

Основные термины (генерируются автоматически): педагогическая система, школа, авторская педагогическая система, полная свобода образования, крестьянский народ.

Читать книгу Воспитание в свободе. Избранные педагогические статьи Льва Николаевича Толстого : онлайн чтение

Лев Николаевич Толстой
Воспитание в свободе. Избранные педагогические статьи

© Издательский дом «Карапуз», 2005.

© М.В. Богуславский, К.Е. Сумнительный, составление, вступ. ст., 2005.

К читателям

Имя Льва Николаевича Толстого приходит к нам в детстве вместе с мудрыми притчами, загадками, рассказом про Филиппка, который очень хотел учиться. Затем, взрослея, мы начинаем постигать классические литературные произведения писателя: кружимся на балу с Наташей Ростовой, идем с Пьером по горящей Москве 1812 года, страдаем вместе с Анной Карениной.

Но литературное и философское наследие классика далеко не исчерпывает его вклад в мировую и отечественную культуру. По сути, на протяжении всей своей жизни, в течение более чем шестидесяти лет Лев Николаевич обращался к широкому спектру педагогических проблем, вопросам семейного воспитания. Блестящие по форме, его педагогические размышления полны мудрых откровений, порой поражающих своей новизной и нетрадиционностью.

Сейчас, в начале XXI века, все яснее становится то огромное влияние, которое оказал Л.Н. Толстой на различные сферы русской культуры, в том числе и на образование. С личностью писателя связаны традиции свободного воспитания, реализация идей природосообразности, ненасильственной гуманной педагогики. Его «Азбука» находится в центре внимания передовых методистов начального обучения. А реализованные им принципы (индивидуального подхода к ребенку, стимулирования познавательного интереса и творческой активности учащихся, естественного воспитания, народности педагогики и школы) и сейчас во многом определяют развитие отечественного образования. Символично, кстати, что Толстой на Западе почитается как виднейший русский педагогический мыслитель.

Творчество этого великого человека может стать мощным импульсом для педагогической и научной деятельности. Особенно это важно помнить во времена сложных перемен в образовании и культуре, времена поиска истин и ценностей.

Воспитание в свободе

Лев Николаевич Толстой (1828–1910) родился 9 сентября в усадьбе Ясная Поляна Тульской губернии. Он принадлежал к старинному дворянскому роду. Отец писателя – граф Николай Ильич Толстой, мать – Мария Николаевна, урожденная княгиня Волконская. Родители Льва Николаевича умерли рано. Самые теплые чувства связали юного Левочку с его тетушкой Т.А. Ергольской, которая заменила ему мать, вырастила и воспитала. С осени 1841 до весны 1847 г. Толстой у нее в Казани, учась в Казанском университете: год на восточном отделении философского факультета и два на юридическом. Здесь он увлекся философией Гегеля, Вольтера, Руссо. Особенно близки оказались ему взгляды Ж.-Ж. Руссо, которые соответствовали и его собственным мыслям о мире.

Педагогическая деятельность Толстого традиционно делится на три периода: первый – 1859–1862 гг., второй – 1870–1876 гг., третий – начиная с конца 80-х гг. и до конца жизни писателя.

На протяжении всего сложного, противоречивого и даже драматичного жизненного и педагогического пути Лев Николаевич Толстой не раз менял свои взгляды отрешался от многих, казалось бы, непреложных истин. Но незыблемой оставалась базовая идея его педагогического мировоззрения – это свобода личности в процессе воспитания и образования.

Именно это кредо Толстого вызывало наибольшее раздражение в различных общественных кругах, в том числе и педагогических.

Первые опыты

В первом номере журнала «Ясная Поляна» Лев Николаевич пишет: «… Мне становится страшно и за себя и за те мысли, которые годами вырабатывались во мне и которые я считаю за истинные». Это заявление вовсе не кокетство и не поза, он как будто предвидит, что каждая его статья, каждое высказывание будет подвергаться беспощадной критике. Но Толстой хорошо понимал, что дело образования и воспитания не менее, а может даже и более сложно, чем писательство. Все его педагогические идеи могут показаться простыми и даже наивными, но они накрепко связаны с окружающей его реальной жизнью. Много позже другой писатель, французский летчик Антуан де Сент-Экзюпери, с горечью признает: «Того, что меня мучит, не излечить бесплатным супом для бедняков. Мучительно не уродство этой бесформенной, измятой человеческой глины. Но в каждом из этих людей, быть может, убит Моцарт».

Но Толстому недостаточно одного знания этого горького факта. Его натура требует активных действий для предотвращения подобного убийства. Пожалуй, это и есть самый сильный мотив, побуждающий его к педагогической деятельности. Не случайно еще до отмены крепостного права он открывает школу для детей крестьян – самого бесправного населения России.

К практическому участию в деле народного просвещения Л.Н. Толстой стремился уже с юношеских лет. Об этом свидетельствует его ранний, в значительной степени автобиографический рассказ «Утро помещика». Главный персонаж рассказа студент Нехлюдов оставил университет, не дослушав факультетского курса до конца. Такое решение он принимает, определившись в своем мировоззрении. Герой рассказа пришел к убеждению, что самое главное в жизни – делать добро людям, среди которых живешь. Личное счастье невозможно без благополучия других, и до тех пор, пока многочисленный класс народа – крестьянство – прозябает в нищете и невежестве, общественное благополучие, а, следовательно, и твое собственное, невозможно. Нехлюдов ставит перед собой благородную и гуманную цель: «Действовать на этот простой, восприимчивый, неиспорченный класс народа, избавить его от бедности, дать довольство, передать им образование, которым, по счастью, я пользуюсь, исправить их пороки, порожденные невежеством и суеверием, развить их нравственность, заставить полюбить добро… Какая блестящая, счастливая будущность!»

Самое надежное, если не единственное, средство к достижению поставленной цели он видит в обучении и образовании народа, оказывающем гуманизирующее влияние, оберегающее и развивающее «первообраз гармонии, правды, красоты и добра», с которым человек появляется на свет.

Как и герой рассказа «Утро помещика», в 21 год Л.Н.Толстой начинает обучать крестьянских детей. Он открывает в Ясной Поляне бесплатную школу и ведет в ней уроки.

В 1849 г., когда Толстой, собрав тридцать яснополянских детей, впервые попробовал учительствовать, школ для крестьян практически не было. В некоторых деревнях за обучение брались отставные солдаты. У них было от 2 до 6 учеников, которым «педагоги» предлагали зубрить стишки. Учитель занимался посторонними делами, а вместо себя оставлял старшего из учеников, который должен был поддерживать «порядок», следя за тем, что бы остальные не баловались, а беспрерывно выкрикивали заданные им слова.

Практика телесных наказаний была столь привычна, что школа Л.Н. Толстого, где детей запретили сечь, сначала вызвала у родителей недоверие. Считалось, что научить ребенка чему-либо без порки невозможно.

Лев Николаевич дает беспощадную характеристику типичному «учителю» того времени: «Я убежден, что эти люди по обязанности своей должны быть тупы и жестоки, как палачи, как живодеры, должны пить, чтобы заглушить в себе раскаянье в совершаемом ежедневно преступлении над самыми лучшими, честными и безобидными существами в мире». Толстой хочет создать совершенно другую школу, основанную на принципе полной свободы учащихся. Его стремление становится понятным, если внимательно вчитаться в страницы его литературных произведений.

Именно о детях и детстве написаны самые светлые, пронизанные ностальгией страницы. Уже на закате жизни, в 1903 г. писатель по просьбе биографа начинает работать над «Воспоминаниями». В них он выделяет четыре периода своей жизни. Первый из них, до 14 лет, он описывает как «чудный, в особенности в сравнении с последующими, невинный, радостный, поэтический». Этот период можно назвать эмоционально-духовным основанием педагогической деятельности писателя. Но есть и другое, философско-мировоззренческое основание. Это увлечение идеями французского просветителя, сторонника свободного воспитания Ж.-Ж. Руссо.

Первая школа, 1849 г., по воспоминаниям ее учеников, была даже слишком свободной. Лев Николаевич проводил с детьми довольно много времени. Забавы, которые он придумывал для отдыха на переменах, были бесконечно далеки от современных ему представлений об образе учителя. Один из учеников Льва Николаевича, Ермил Базыкин, вспоминал: «Да мало ли он чудил. Потащил нас раз осенью на охоту. Расставил тенета на Воронке, а нас, мальчиков, заставил лаять по-собачьи.… Всего не припомнишь. Обходился он с нами хорошо, просто. Нам было с ним весело, интересно, а учителю он завсегда приказывал нас не обижать».

Возможно, школа так и осталась бы только чем-то средним между развлечением и экспериментальной проверкой сложившегося к этому времени мировоззрения, но первые педагогические опыты оказались непродолжительными. Весной 1951 г. молодой дворянин был призван на армейскую службу. Сначала Толстой попадает на Кавказ, затем, в 1854–1855 г., – находится среди защитников Севастополя.

Страстное увлечение

В ноябре 1855 г. Толстой выходит в отставку и приезжает в Петербург, где публикует несколько рассказов, повесть «Казаки» и автобиографическую трилогию «Детство. Отрочество. Юность». В ней он стремится проникнуть в духовный мир ребенка, подростка, юноши, осмыслить их переживания, понять, как формируются в этом возрасте нравственные начала, в том числе и под влиянием целенаправленного обучения. Критика обращала внимание современных Толстому читателей на то, что молодого автора более всего занимают «психический анализ», «диалектика души». И это не случайно. Следует заметить, что в то время в российской педагогической науке формулировался постулат, гласящий: чтобы воспитывать человека во всех отношениях нужно, прежде всего, узнать его также во всех отношениях. Это требование оказалось удивительно созвучным литературному творчеству Л.Н.Толстого того периода. Через всю трилогию проходит мысль о необходимости уважительного отношения к личности ребенка – мысль, которая впоследствии станет основополагающей в собственно педагогической концепции Толстого.

В Петербурге Толстой попадает в литературные круги, знакомится с Н.А. Некрасовым, И.С. Тургеневым, И.А. Гончаровым, А.Н. Островским, Н.Г. Чернышевским, объединившимися вокруг журнала «Современник». Молодой автор не может остаться в стороне от горячих дискуссий между западниками и славянофилами о роли и месте просвещения и грамотности, но свое мнение по этому поводу он выскажет несколько позже в резкой статье, осуждающей стремление свести задачи народной школы только к обучению грамоте.

Фактически Лев Николаевич разделяет позицию славянофилов, изложенную в статье В.И. Даля «Письмо к издателю А.И. Кошелеву». Даль писал: «Но разве просвещение и грамотность одно и то же? Грамотность только средство, которое можно употреблять и на пользу просвещения, и на противное – на затмение… Грамотность сама по себе ничему не вразумит крестьянина, она скорее собьет его с толку. Перо легче сохи, вкусивший без толку грамоты норовит в указчики…» Позже Толстой не раз будет ссылаться на эту статью. Он чувствует всю трагичность разрыва между образованностью книжной и жизненной. В многочисленных дискуссиях и спорах вынашивается отношение Льва Николаевича Толстого к проблемам образования. Восприняв некоторые взгляды славянофилов, писатель попытается реализовать их в педагогической практике.

Видимо, окончательно решение вернуться к педагогической деятельности созревает во время первого заграничного путешествия Толстого. Он посещает парижский университет Сорбонну, присутствует на лекциях, интересуется и другими учебными заведениями и даже посещает торжественное заседание Французской академии. В Цюрихе знакомится с работой института для слепых и глухонемых, который считается образцовым заведением.

Из поездки, в ходе которой Толстой посещает, кроме Франции и Швейцарии, еще и Германию с Италией, он выносит довольно критичное отношение к современной западной педагогике. Он видит здесь ту же «болезнь»: оторванность педагогики от реальной жизни народа, его насущных нужд. Толстой записывает в дневнике: «Главное – сильно, явно пришло мне в голову завести у себя школу в деревне для всего околотка и целая деятельность в этом роде».

В 1859 г. по деревне Ясная Поляна оповестили о желании графа вновь открыть бесплатную школу для всех желающих детей. Как вспоминали бывшие ученики этой школы, своим простым и добрым отношением к тем, кто привел своих детей, Лев Николаевич преодолел недоверие родителей. Созданная им в школе атмосфера оказалась настолько привлекательной, что число учеников быстро выросло с 22 до 70 человек. Этот период своей жизни (1859–1862) Толстой назовет временем «трехлетнего страстного увлечения… педагогическим делом».

Сама школа вызывала удивление. Вот как описывал царящий в ней уклад американский педагог Эрнст Кросби: «Маленький колокол, висевший на крыльце, звонил каждое утро в восемь часов. И через полчаса появлялись дети. Никогда никому не делали выговоров за опоздание, и никогда никто не опаздывал. С собой никто ничего не несет – ни книг, ни тетрадок. Уроков на дом не задают. Никакого урока, ничего сделанного вчера ученик не обязан помнить нынче. Его не мучит мысль о предстоящем уроке. Он несет только себя, свою восприимчивую натуру и уверенность в том, что в школе нынче будет весело так же, как вчера».

Такая модель школы вполне соответствовала тогдашним представлениям Толстого. Он жестко разделяет образование и воспитание, а также теоретическое (неживое) знание и знание, приобретенное через конкретный опыт и необходимое для практической жизни. «Всякое учение должно быть только ответом на вопросы, возбужденные жизнью», – напишет Лев Николаевич, открывая дискуссию, точка в которой не поставлена до сих пор.

Сам Толстой в этот период понимает под образованием свободное получение индивидуумом знаний, а под воспитанием – их насильственную передачу. Писатель призывает учителя искать разные увлекающие детей приемы преподнесения знаний, становясь предтечей такого направления в педагогике, как учение с увлечением. Образование, где стимулом являются не розги, а интерес ученика, определяется им как свободное.

Позже противники Льва Николаевича будут упрекать его в том, что он идеализирует роль народа в определении той школы, которая народу необходима. Да и сам Толстой признает: «Страх и потому побои крестьянин считает главным средством для успеха и потому требует от учителя, чтобы не жалели его сына». Тем не менее, Толстой не отказывается от положения, по которому народ должен стать главным заказчиком образования. Подтверждение своим взглядам он находит во время второго путешествия в Европу. Оно состоялось в 1860–1861 гг. и полностью было посвящено ознакомлению с европейской системой народного образования. После посещения школ Германии Толстой записывает в дневнике: «Ужасно. Молитва за короля, побои, все наизусть, испуганные, изуродованные дети». Лев Николаевич находит только одну живую школу в Иене. Остальные, по его замечанию, «совсем мертвы». Встреча с известным немецким педагогом А. Дистервегом скорее укрепляет неприятие немецкой школы. Толстой пишет в дневнике: «Умен, но холоден и не хочет верить, и огорчен, что можно быть либеральнее и идти дальше его. Воспитание кладет задачей». Очевидно, что последняя фраза в устах Льва Николаевича звучит как приговор. Ведь воспитание для него практически синоним недопустимого, ничем не обоснованного насилия.

Посещая школы Марселя, он убеждается в несовершенстве и даже отсталости французской системы образования. Он отмечает, что, даже зная арифметические действия, дети не могут решать самых простых задач. А отвечая на вопросы по истории, ученики сбиваются, если им предлагают хоть немного отойти от выученного наизусть. По мнению Толстого, только реальная жизнь, кипящая в больших европейских городах, противостоит отупляющему стремлению таким образом «воспитывать» народ. Он противопоставляет организованную передачу не связанных с жизнью знаний и «бессознательное», стихийное образование, которое чаще всего ребенок получает за пределами школы. Писатель замечает: «Там, где жизнь поучительна, как в Лондоне, Париже и вообще в больших городах, народ образован, там, где жизнь не поучительна, как в деревнях, народ не образован, несмотря на то, что школы совершенно одинаковы как тут, так и там».

Вся его педагогическая практика в то время становится попыткой примирить школу и жизнь, сделать новое знание о мире интересным для детей, пробуждающим в них творческое начало, присущую любому ребенку одаренность.

Путешествие по Европе, все увиденное и обдуманное помогают Льву Николаевичу точнее определить свои позиции. Поднять главный вопрос начатой в журнале «Ясная Поляна» дискуссии: «Чему и как учить?»

В педагогических работах Толстого появляется такое понятие, как деятельность. Она рассматривается и как средство понимания процессов развития культуры и человека, и как принцип, определяющий цели и содержание образования. К сожалению, многие идеи, высказанные Толстым, так и не получили развития, так как Лев Николаевич отказывается от замысла написать теоретический педагогический трактат. Тем не менее, Толстой стремится осмыслить педагогическую деятельность, понять механизмы передачи и освоения знаний и для этого изучает современные ему теории познания. В результате он делает вывод, что хотя содержание обучения и воспитания со временем видоизменялось, но «принцип отбора и передачи оставался прежним». Знания отбираются беспорядочно, исходя из индивидуального опыта и философских воззрений учителя, и не ведут к достижению высокого уровня умственного и нравственного развития детей.

Сам ребенок при таком подходе становится объектом воздействий педагога, лишается самостоятельности, пассивен и запуган. Наблюдаемая Толстым практика «предметных уроков», которые считались последним словом педагогической науки, окончательно убеждают писателя в этом. Введение таких уроков привело к тому, что вместо отдельных учебных предметов в школе преподавали своеобразные комплексные темы. Толстой описывает результаты такого обучения (которые он наблюдал в одной из лондонских школ) по теме «хлопчатая бумага». «Надо было видеть спокойную самоуверенность директора, когда он и учитель делали вопросы о том, какое растение – хлопчатая бумага? Как оно обрабатывается? Где производится? Каким путем приходит к нам и как выделывается на фабриках? Ученики отвечали отлично, очевидно наизусть. Я попросил позволения сделать от себя несколько вопросов. Я спросил: к какому классу растений принадлежит хлопчатая бумага; спросил – какая почва нужна для нее; спросил – сколько весит кубический фут хлопчатой бумаги при укладке? Спросил – как укладывается хлопчатая бумага; что стоит перевозка ее; нагрузка и выгрузка; какие химические части ее; что сделается с ней, когда она подмокнет… Все эти вопросы, кажется, относились к предмету бумаги, но, разумеется, ответить на них ученики мне не могли». По мнению Толстого, слабость этой методики в том, что дети не получают систематизированных знаний. Вместо них учитель сообщает произвольно выхваченные из разных наук факты, которые требуется только заучить, не понимая логики и связи между ними.

Писатель вступает в заочный спор с знаменитым педагогом И.-Г. Песталоцци, из-за ошибки которого, по убеждению Толстого, произошли «несообразности и ничем не объяснимые нелепости общенаглядного обучения у нас и за границей». По мнению Толстого, задача школы состоит в том, чтобы привести в порядок, классифицировать явления, которые в реальной жизни встречает каждый ребенок. «Классификация же есть наука, имеющая свои законы, а не предметные уроки и наглядное обучение, не имеющие никакой внутренней системы и потому никакого обаяния на ум учеников»

Тем большее возмущение вызывали у Толстого попытки копировать западноевропейские образовательные методики в России. Работы крупнейших методистов того времени изобилуют ссылками на труды немецких педагогов, и российскую школу строят по немецкой модели, в которой «маленьким дикарям» сообщают элементарные сведенья. «Может быть, дети готтентотов, негров, может быть, иные немецкие дети могут не знать того, что им сообщают в таких беседах, но русские дети, кроме блаженных, знают не только, что вниз, что вверх, что лавка, что стол, что два, что один и т. п., но, по моему опыту, крестьянские дети, посылаемые родителями в школу, все умеют хорошо и правильно выражать мысли, умеют понимать чужую мысль (если она выражена по-русски) и знают считать до десяти и более», – писал Толстой.

Попытки объяснить детям хорошо знакомые им понятия с помощью заимствованной в Германии методики только путают их. Жесткая критика писателя вызывает ответную критическую волну. Его обвиняют чуть ли не в разрушении народного образования, особенно земского, в критиканстве и отсутствии конструктивных идей. Понадобилось немало времени, чтобы обиженные резкостью писателя российские методисты признали, что Толстой был во многом прав. Известный теоретик педагогики и методист Н.Ф. Бунаков, оппонировавший Толстому, в конце концов соглашается с тем, что критика писателя подействовала «…отрезвляющим образом на педагогов, увлекшихся немецкой методикой, забывших в своем крайнем увлечении требования народной жизни и невольно впадавших в крайность и преувеличения».

Что касается конструктивных идей, они, несомненно, были. Доказательство этому – успешная практика яснополянской школы. Другое дело, что для того времени они оказались слишком смелыми и не могли быть по ряду причин предложены массовой школе, которую выстраивали тогда русские педагоги. Отсюда, возможно, подчеркиваемый оппонентами Толстого конфликт с известным русским педагогом К.Д. Ушинским. «Прежде всего, представляется вопрос, можно ли, действительно, сопоставлять значение в нашей педагогике Ушинского и Толстого? И на этот вопрос придется дать отрицательный ответ. Ушинский создавал для нас педагогическую теорию, к созданию этой теории он подходит вооруженный всем запасом учености, приобретенной многосторонним изучением. Он не отстраняет от себя результатов немецкой педагогики, потому что она немецкая; он говорил только, что далеко не все может быть воспринято из этой педагогики нами, русскими», – пишет, например, профессор Н.К. Грунский.

У Толстого действительно нет незыблемых и систематизированных педагогических представлений, более того, его педагогические взгляды меняются на протяжении жизни. Сегодня с той или иной степенью уверенности можно говорить о возможности реконструкции идей Льва Николаевича. Так, протестуя против школьной муштры и предметных уроков, Толстой настаивает на сознательном усвоении систематических знаний, формировании теоретических обобщений. Выделяя содержание, которое должно стать предметом усвоения, Толстой пишет: «Существенное условие всякого преподавания состоит в том, что из бесчисленного количества разнородных явлений избираются однородные явления, и законы этих явлений сообщаются учащимся. Так, при обучении языку (грамота) сообщаются ученикам законы слова, в математике – законы числа». То есть предлагается совершенно иной, отличный от существовавшего, принцип отбора содержания образования, где любой учебный предмет формируется как система научных понятий. Этот принцип внешне входит в противоречие с призывом Толстого облегчить учение, но в том-то и дело, что, по его замыслу, трудности обучения должен брать на себя учитель. Это означает, что он не должен удовлетворяться такими занятиями, как переписывание, диктовка, чтение вслух без понимания, а обдумывать и готовить каждый урок, следить за ходом мысли ученика, давать ему возможность задавать любые вопросы и толково на них отвечать. Писатель замечает: «…Учителю кажется легким самое простое и общее, а для ученика только сложное и живое кажется легким».

По Толстому, чем труднее учителю, тем легче ученику. Именно на учителя возлагается задача знать потребности, способности своего ученика. Чтобы справиться с этими задачами, учитель, по мысли Толстого, должен любить свое дело и быть в постоянном творческом поиске. По мнению Льва Николаевича, школа «должна быть и орудием образования, и вместе с тем опытом над молодым поколением, дающим постоянно новые выводы». Толстой предлагает реальные способы, которые помогут организовать учебную деятельность детей таким образом, чтобы они смогли пройти пусть ускоренный, но самостоятельный путь до рождения научной идеи, совершения открытия. Конечно, для этого необходимо «найти эти обобщения, и от них, представляя новые факты, переводить на высшие – вот, следовательно, задача педагогики. Задача одинаковая в одном человеке с задачей науки в человечестве, но не обратная, как будто предполагается всеми учебными книгами».

Фактически Толстой ставит совершенно новые педагогические задачи. Для их решения нужен, как бы мы сегодня сказали, новый гуманистически ориентированный учитель. В школе Толстого учитель становится педагогом в современном понимании. Именно он определяет допустимые рамки свободы в отношениях учителя и учеников. Руководствуясь верой в то, что дети готовы подчиняться разумным ограничениям, учитель строит свою работу так, чтобы школьники поняли и приняли, «что нужно подчиниться известным условиям для того, чтобы учиться», и приняли договоренность.

Практика яснополянской школы убедительно доказала неэффективность наказаний. Толстой исходит прежде всего из моральных соображений, утверждая, что «наказание вредно не столько потому, что оно озлобляет того, кого наказывают, но еще и потому, что развращает того, кто наказывает». В наше время вред наказаний подтвержден и серьезными психологическими исследованиями.

Другой толстовский принцип, который воспринимался некоторыми наблюдателями как проявление анархии, предполагал невмешательство школы в мелкие стычки между детьми.

Отношения в школе Толстого были демократичными, учитель готов был ориентироваться не на механическое выполнение каких-либо методик обучения, а на интересы ребенка. Преподаватель «никогда не позволял себе думать, что в неуспехе виноваты ученики, – их леность, шаловливость, тупоумие, глухота, косноязычие, – а твердо знал, что в неуспехе виноват только он».

В начале 1860-х гг. идеи Толстого получают развитие. В окрестностях Ясной Поляны возникают новые школы, для которых Лев Николаевич подбирает учителей (часто это отчисленные за вольнодумство студенты). Все разлаживается после серии обысков, которые проводятся в школах в то время, когда писатель уезжает на кумысолечение в Башкирию. Лев Николаевич обращается с протестом к Александру II, но доверие к школе у крестьян подорвано. Не спасает даже приезд в Ясную Поляну жандармского офицера с извинениями.

В 1862 году выходит и последний номер журнала «Ясная Поляна». Его направление было бездоказательно признано как «низвергающее основные правила религии и нравственности». Толстой с горечью констатирует: «Народ смотрит на меня уже не как на честного человека, – мнение, которое я заслуживал годами, – а как на преступника, поджигателя или делателя фальшивой монеты, который только по плутовству увернулся». Все эти обстоятельства, а также женитьба охлаждают педагогический пыл Толстого. К тому же он начинает работу над романом-эпопеей «Война и мир».

К педагогической практике Толстой возвращается только в 1871 г. В это же время он сдает в печать свою «Азбуку»1
  В первой редакции «Азбуки» Лев Николаевич Толстой преследовал две цели. Одна из них – научить читать – обычна для подобных книг, но, кроме того, «Азбука» должна была стать своеобразной энциклопедией для начальной школы, что, собственно, и погубило ее, сделав издание слишком «тяжелым». Толстой согласился исправить эту явную ошибку в «Новой азбуке», но принципиально и последовательно отстаивал свой способ обучения чтению. – Сост.

[Закрыть], которая была задумана еще в 1868 г. После целого ряда задержек и технических сбоев в 1872 г. она наконец выходит в свет в 4-х томах, но, несмотря на радужные ожидания, практически не раскупается. Толстой пишет известному литературному критику, философу и близкому другу Н.Н. Страхову: «Азбука не идет, и ее разбранили в «Петербуржских ведомостях», это меня почти не интересует. Я так уверен, что воздвиг памятник этой азбукой. От Буняковского получил на 20 страницах письмо об арифметике. Он хвалит и критикует, дельно в том отношении, что я напрасно в дробях исключил все прежние приемы». Министерство народного просвещения отказалось рекомендовать «Азбуку» Толстого в качестве учебника для школы.

Самые горячие споры вызвал предложенный Львом Николаевичем новый метод обучения грамоте. Некоторые методисты почти сразу обвинили писателя в возврате к считавшемуся архаичным буквослагательному методу2
  В России долгое время использовался буквослагательный способ обучения; собственно, само слово «азбука» – следствие этого метода, так как составлено из двух первых букв кириллицы.
  В первой половине XIX в. появляются буквари и азбуки, составленные по слоговому методу. Слоговой метод давал возможность использовать упрощенный гражданский шрифт вместо церковнославянского, заменить названия букв славянского алфавита («аз», «буки») сокращенными названиями (а, бе, ве). В середине XIX в. появляются азбуки и буквари, построенные по звуковому методу, делающему процесс обучения чтения более сознательным, легким, приспособленным к возрасту детей. Новизна звукового метода, пришедшего на смену устаревшему и крайне затруднительному буквослагательному, заключалась в том, что учащиеся не складывали буквы, а упражнялись в анализе целых слов, выделяя из них слоги и звуки. В 1884 г. К.Д. Ушинский выпустил «Родное слово», включающее «Азбуку» и «Первую после азбуки книгу», составленные по звуковому аналитико-синтетическому методу. Вводя новую систему обучения грамоте, порвав со всеми традициями буквослагательного и слогового метода, Ушинский требует от детей не заучивания всех букв в алфавитном порядке, а усвоения их по степени трудности. По методу Ушинского, дети выделяли звуки из простейших слов – ау, уа, оса, учились писать буквы, обозначающие их, и читали написанное. Умело сочетая анализ и синтез, Ушинский сделал процесс обучения грамоте осознанным.
  Л.Н.Толстой, выпустив в 1985 г. «Новую азбуку», назвал свой способ обучения «слуховым», т.к. в указаниях для учителей вводил слуховые упражнения в разложении слов и слогов на звуки и соединении их в слоги и слова. С первых уроков грамоты ученики записывали печатным шрифтом буквы и слова, а затем переходили к чтению по азбуке.
  «Новая азбука» является азбукой переходного типа от буквослагательного и слогового метода к звуковому с элементами анализа и синтеза. В дальнейшем буквари составлялись по звуковому аналитико-синтетическому методу, предложенному Ушинским. (Из Педагогической энциклопедии) – Ред.

[Закрыть]. Другие отмечали оригинальность его методики, «состоявшей в том, чтобы называть все согласные с гласными буквами и складывать на слух без книг». Писатель горячо отстаивает свое изобретение. Правда, устроенная им экспериментальная проверка не дала убедительных результатов, но Толстой настаивал на своем.

А вот неудачу «Азбуки» Лев Николаевич был вынужден признать. Он заново пишет краткое и доступное для детей пособие, которое называет «Новая азбука». Оно может быть использовано при любой методике обучения чтению. Остальные тома «Азбуки» были переработаны в отдельные учебники. «Новая азбука» получила широкое признание и на этот раз была рекомендована Министерством народного просвещения для всех учебных заведений. Она выдержала в дореволюционное время 28 изданий (последнее – в 1918 г.).

Толстой одержим новой идеей – организовать двухгодичные учительские курсы. Предполагалось, что на них будет учиться не менее 50 человек, но в результате удалось набрать только 12 желающих. Толстой был вынужден отказаться от своей идеи.

Педагогическая деятельность и взгляды Л.Н.Толстого (стр. 1 из 3)

Н.А.Константинов, Е.Н.Медынский, М.Ф.Шабаева

В. И. Ленин о Толстом.

В нескольких статьях В. И. Ленин дал гениальную характеристику мировоззрения Л. Н. Толстого, раскрыл его значение как писателя.

Ленин писал, что «старая патриархальная Россия после 1861 года стала быстро разрушаться под влиянием мирового капитализма. Крестьяне голодали, вымирали, разорялись, как никогда прежде, и бежали в города, забрасывая землю. Усиленно строились железные дороги, фабрики и заводы, благодаря «дешевому труду» разоренных крестьян. В России развивался крупный финансовый капитал, крупная торговля и промышленность. Вот эта быстрая, тяжелая, острая ломка всех старых «устоев» старой России и отразилась в произведениях Толстого-художника, в воззрениях Толстого-мыслителя» (Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 20, с 39).

Л. Н. Толстой, как показал В. И. Ленин, был выразителем взглядов и настроений патриархального крестьянства пореформенной России, на которое надвинулся новый, невиданный, непонятный враг — капитал, несший крестьянам много всяких бедствий.

«Но горячий протестант, страстный обличитель, великий критик обнаружил вместе с тем в своих произведениях такое непонимание причин кризиса и средств выхода из кризиса, надвигавшегося на Россию, которое свойственно только патриархальному, наивному крестьянину, а не европейски-образованному писателю». Толстой, относясь отрицательно к революционному изменению общественного строя, проповедовал непротивление злу насилием и мечтал о постепенном мирном самоусовершенствовании людей.

Отмечая большие противоречия в мировоззрении Толстого, В. И. Ленин показал, что эти противоречия не случайность, а выражение тех противоречивых условий, в которые была поставлена русская жизнь последней трети XIX века. Отметив, что критические выступления Толстого сыграли большую роль в разоблачении темных сторон российской действительности, что его прекрасные произведения составили новую эпоху в художественном развитии человечества, он писал, что социальные взгляды Толстого в целом утопичны и по своему содержанию реакционны. Вместе с тем В. И. Ленин отметил, что в литературном наследстве Толстого «есть то, что не отошло в прошлое, что принадлежит будущему».

В свете этой характеристики В. И. Лениным творчества Толстого следует рассматривать и его педагогическое наследство.

Педагогическая деятельность Л. Н. Толстого.

Педагогическая деятельность Льва Николаевича Толстого (1828—1910) началась с 1849 года, когда он учил грамоте крестьянских детей Ясной Поляны. Более активную педагогическую работу он стал вести с 1859 года, продолжая ее с перерывами до конца своей жизни. По возвращении с Крымской войны он открыл в Ясной Поляне школу и содействовал организации в ближайших селениях еще нескольких крестьянских школ. Толстой вступил, как он сам писал об этом позже, в период «трехлетнего страстного увлечения этим делом». Л. Н. Толстой считал, что наступило время (вспомним, что тогда Россия переживала период первой революционной ситуации и подъема общественно-педагогического движения), когда образованные люди страны должны активно помогать народным массам, испытывавшим огромную потребность в образовании, удовлетворить это их законное стремление, не доверяя столь важного дела царской власти.

В 1860 году Толстой намеревался учредить просветительное общество. Его задача — открытие школ для крестьян, подбор учителей для них, составление курса преподавание и помощь учителям в их работе.

Хорошо понимая, что ему вряд ли добиться официального разрешения на такое объединение общественных сил на дело создания крестьянских школ, Л. Н. Толстой заключал признанием, что он будет «составлять тайное общество». Ему не удалось осуществить полностью свое намерение, но в его яснополянском доме регулярно собирались учителя его школы и соседних крестьянских школ, составившие коллектив единомышленников, сдружившийся для претворения в жизнь прогрессивной педагогики в школах для крестьянских детей. Положительный их опыт освещался в издаваемом писателем в это время журнале «Ясная Поляна», где печатались его статьи о народном образовании, сообщения учителей, предварительно обсужденные на их собраниях под руководством Л. П. Толстого.

Примечательно, что секретарем журнала был один из учителей сельской школы Н. Н. Петерсон, бывший воспитанник И. Н. Ульянова, которого отец В. И. Ленина высоко ценил за передовые взгляды и преданность народным интересам. Н. Н. Петерсон был, по-видимому, членом тайной революционной организации «Земля и Воля» и в 1866 году привлекался к дознанию в связи с покушением Каракозова на царя, но был освобожден.

Об идейном направлении деятельности учителей сельских школ Крапивенского уезда Тульской губернии, приглашенных на работу Л. Н. Толстым, говорят его статьи по народному образованию, опубликованные в журнале «Ясная Поляна».

Возвратившись весной 1861 года из-за границы, Толстой резко критиковал буржуазную цивилизацию, которая используется помещиками, фабрикантами и банкирами в своекорыстных интересах. Толстой подверг острой критике и современную ему школу, в которой учат тому, что не нужно народу, а требуется тем, кто притесняет и угнетает народные массы.

Яснополянская школа, открытая Толстым в 1859 году, была реорганизована с осени 1861 года. В основу ее работы легло мнение Л. Н. Толстого о свободном и плодотворном творчестве детей при помощи преподавателей. Несмотря на кратковременное существование, работа школы, которую Л. Н. Толстой систематически освещал в своем педагогическом журнале «Ясная Поляна», вызвала живой отклик в России и за рубежом и была примером для подражания. Но такое направление учебно-воспитательной работы сельских школ, устроенных при содействии Л. Н. Толстого, вызвало яростное сопротивление со стороны местных помещиков. Начались нападки на школы, посыпались доносы на учителей.

Летом 1862 года в отсутствие Толстого жандармами был произведен обыск в Яснополянской школе. Это очень оскорбило писателя, а в знак протеста Толстой прекратил свою крайне интересную педагогическую деятельность.

В 1869 году Л. Н. Толстой снова с увлечением занялся педагогикой. В 1872 году была издана составленная Толстым «Азбука», в 1875 году вышли в свет переработанная «Новая азбука» и четыре «Книги для чтения». В это же время он составил учебник арифметики и много занимался методикой первоначального обучения и другими вопросами работы народных школ.

В своей статье 1874 года «О народном образовании» он резко критиковал земства за то, что они сдерживают активность крестьян, которые стремятся сами создать сельские школы, предпочитая их тем, которые открывают земства на средства крестьян, недостаточно учитывая при этом интересы крестьянских масс. И хотя в критике земской деятельности по народному образованию Толстой слишком сгустил темные краски, его выступление в защиту права крестьян иметь свой голос при решении вопроса о воспитании их детей было справедливым.

Он также совершенно правильно критикует извращения в деле наглядного преподавания в земских школах и формализма в начальном обучении в казенных училищах.

Выработав свое представление о содержании и методике работы народных школ, Л. Н. Толстой в 70-е годы выдвигает свою кандидатуру в состав земства Крапивенского уезда. Будучи избранным, он развертывает здесь разнообразную деятельность по созданию земских школ и усовершенствованию их работы. Толстой становится руководителем школ большого уезда.

В 70-х годах Толстой снова стал учить детей в Яснополянском доме, разработал проект крестьянской учительской семинарии, которую шутливо называл «университетом в лаптях». В 1876 году он получил от министерства народного просвещения разрешение открыть семинарию, но, не встретив поддержки со стороны земства, не смог осуществить этого проекта.

Последний период педагогической деятельности Толстого относится к 90-м и 900-м годам. Толстой в этот период в основу воспитания ставил свою «толстовскую» религию — признание, что человек носит бога «в самом себе», всеобщую любовь к людям, всепрощение, смирение, непротивление злу насилием, резко отрицательное отношение к обрядовой, церковной религии. Он признает ошибкой свое былое отделение воспитания от образования и считает, что детей не только можно, но и нужно воспитывать (что он отрицал в 60-х годах). В 1907—1908 годах он ведет занятия с крестьянскими детьми. В эти годы Л. Н. Толстой просил допустить его к учительской деятельности в московской вечерней школе для рабочих подростков, но не получил на это разрешение министерства народного просвещения.

Взгляды Л. Н. Толстого на народное образование, воспитание и школу в 60—70-е годы.

В своих многочисленных статьях этого времени по вопросам народного образования, о содержании и методах учебно-воспитательной работы школы Л. Н. Толстой сформулировал оригинальное учение о воспитании и обучении детей.

Горячий протестант и страстный обличитель, как назвал его В. И. Ленин, подверг разрушительной критике постановку воспитания и образования в России и в Западной Европе, современные ему школы, утверждая, что они осуществляют насилие над детьми, прививают им идеологию господствующих классов.

Свои представления о том, кто имеет право и должен создавать школы для народа и как в них следует воспитывать и учить детей, Толстой изложил еще в своих первых статьях, опубликованных в 1859—1862 годах в журнале «Ясная Поляна». Статьи вызвали огромный интерес и оживленную полемику оригинальной постановкой вопросов и особенно предложением о способах их решения.

Л. Н. Толстой отверг широко бытующий тогда предрассудок, будто бы народ по своей темноте и невежеству не понимает важности образования, и потому его следует принуждать учиться в даруемых царской властью и образованным обществом школах. Как и Н. Г. Чернышевский, Толстой считал, что нежелание крестьян отдавать своих детей в школы объясняется антинародной направленностью политики царизма в области народного образования.